13.09.2011 /
№ 87 /
с. 9 /
Александр Хохлов / Книжная полка / 27257 просм., 1 — сегодня /
1 Comment
Продолжаем публикацию рецензий на книги из длинного списка премии «Просветитель». (www.premiaprosvetitel.ru)
Игорь Афанасьев, Дмитрий Воронцов. Мы — первые. М.: РТСофт, 2011
Спустя 50 лет после первого полета человека в космос, ставшего триумфом советского народа, преемница первой космической державы СССР — Российская Федерация — уже не может похвастаться той космической романтикой, что присутствовала в 60-70-е годы прошлого века.
Но несмотря на сложное положение космической отрасли, несмотря на то, что за два десятилетия не состоялось ни одного успешного полета российской межпланетной станции, а научные аппараты на орбите исчисляются единицами, наши космонавты всё еще летают в космос, и по количеству запусков ракет космического назначения (обычно с иностранной полезной нагрузкой) мы всё еще на первом месте в мире.
Так получилось, что американские шаттлы завершили свою работу и встанут на «вечный прикол» в музеях США. На ближайшие несколько лет российская космонавтика становится монополистом в области регулярных пилотируемых полетов на орбиту Земли. На Международную космическую станцию космонавтов и астронавтов будут возить лишь корабли «Союз-ТМА».
Как же так получилось, что Соединенные Штаты вновь лишились пилотируемого доступа в космос (с 1975 г., когда завершилась программа «Аполлон», по 1981 г., когда были введены в эксплуатацию «шаттлы», США также не могли отправлять астронавтов в космос)? Это сложный вопрос, но многое можно понять, заглянув в прошлое, обратившись к истокам пилотируемой космонавтики.
В апреле этого года из печати вышло 17 книг, посвященных как первому пилотируемому полету, так и космонавтике вообще. Две книги даже попали в длинный список премии «Просветитель», одна из них «Мы — первые!» Игоря Афанасьева и Дмитрия Воронцова. Чем она примечательна? Впервые история первого пилотируемого полета так подробно показана одновременно с двух сторон — СССР и США.
Если в начале XX века идеи полета человека в космос занимали умы лишь единичных энтузиастов из разных стран мира, которых потом назвали пионерами космонавтики, то в 40-50-е годы технический прогресс и военно-промышленная инфраструктура создали условия для шага человека в космос.
Известно, что самолюбие Соединенных Штатов было серьезно задето 4 октября 1957 г., когда Советский Союз запустил первый искусственный спутник. Так начиналась «космическая гонка». Следующим этапом в ней должен был стать пилотируемый полет.
Книга «Мы — первые!» рассказывает о том, какими путями шли работы по подготовке первого полета человека в космос в двух ведущих державах мира середины XX века. Не всё шло гладко. Создатели космической техники и в СССР, и в США сталкивались с одинаковыми техническими проблемами, но в разных организационных условиях.
Хорошо показаны разные подходы к проектированию первого корабля, к отбору и подготовке космонавтов (астронавтов), к освещению проводимых работ и запусков. Если в СССР отбор в первый отряд проходил в строгой тайне и строевые военные летчики-истребители до первого полета не могли рассказать о характере новой работы даже родным, то в США отбор проходил достаточно открыто, с освещением в прессе — Америка отбирала астронавтов среди цвета нации (не зря потом астронавтов назвали «великолепной семеркой»): военных летчиков-испытателей, имеющих значительный, в том числе боевой, опыт (первоначально предполагалось сделать еще более свободный набор, но волевым решением президента Дуайта Эйзенхауэра выбор остановили на летчиках-испытателях, упростив процедуру для отбирающей комиссии).
Выбор внешнего вида корабля проходил в СССР и США почти в одно и то же время, но несмотря на то, что в Советском Союзе проектированием первого корабля занималось только ОКБ-1 Сергея Павловича Королёва (в кооперации с Академией наук СССР и другими организациями), а в Америке свои проекты (весьма различные!) предложили несколько авиационных фирм, государственные и армейские организации, окончательный выбор предопределили сроки и грузоподъемность имеющихся у стран ракет-носителей. Советская ракета «Восток» (Р-7 «Семёрка») превосходила по массе выводимого полезного груза американские «Атлас» и «Титан». В итоге это определило сферическую форму спускаемого аппарата космического корабля «Восток» и коническую форму капсулы «Меркурия».
Авторам удалось доходчиво показать в книге, почему вперед вырвался Советский Союз. Но несмотря на гений советских проектантов и конструкторов и лично Сергея Павловича Королёва, дальнейшая программа пилотируемых полетов СССР сильно пострадала из-за организационных сложностей и политики секретности. В дальнейшем это привело в победе американцев в «лунной гонке».
Впрочем, в 50-х годах это было еще впереди, а пока «Мы — первые!» рассказывает о полетах экипажей «Востоков» и «Меркуриев» и их дальнейшей судьбе. Читая о тех людях, кто создавал космическую технику тогда, можно понять, с какими трудностями сталкиваются космические энтузиасты сейчас и почему пилотируемая космонавтика переживает период застоя, отсутствия четких целей и ориентиров. В угоду политическим дивидендам от космической гонки две великие державы пожертвовали научной и экономической целесообразностью, многие космические системы создавались для фантомных целей. Так, по воспоминаниям информированных современников, президент Джон Кеннеди призывая сограждан к пилотируемому полету на Луну, делал ставку на политический эффект, учитывая науку по остаточному принципу. А советский «Буран», созданный для восстановления военного паритета в космосе, быстро оказался не у дел, не имея реально обоснованных целей для своей дорогостоящей эксплуатации. Это привело к охлаждению отношения к пилотируемой космонавтике как политиков, так и общества — в свете экономических неурядиц последних десятилетий. В то время как новые рубежи космонавтики, как и науки в целом, требуют всё больших и больших финансовых вложений и всесторонней поддержки.
Говоря о секретности в СССР, сыгравшей отрицательную роль в восприятии космонавтики российскими гражданами в последние 30 лет (а то и раньше), приведу такой факт: сделав очень подробное описание полета Юрия Алексеевича Гагарина по доступным источникам, авторы столкнулись с тем, что в опубликованных (также в апреле) рассекреченных документах обнаружилось множество мелких, а то и крупных отличий от принятой ранее версии событий полувековой давности. Для примера: теперь время полета Гагарина официально насчитывает 106 минут, а не 108.
Александр Хохлов
В 2002 г. закончил Пензенский технологический институт (квалификация — инженер по технологии общего машиностроения). с 2002 по 2010 г. работал в Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. C.П. Королёва, в том числе 4 года — в Главной оперативной группе управления — ГОГУ в ЦУП-М (MCC-M). Работал оператором по системам жизнеобеспечения, в группе технических средств обеспечения выхода (внекорабельной деятельности), занимался вопросами материально-технического обслуживания российского сегмента МКC. В 2009 г. три месяца работал в российской региональной группе управления в ЦУП-Х (MCC-H) в Хьюстоне, США.
C 2010 г. — инженер-конструктор космического приборостроения в Государственном научном центре России — Центральном научно-исследовательском и опытно-конструкторском институте робототехники и технической кибернетики (ЦНИИ РТК). В 2005 г. проходил отбор в отряд космонавтов Российской Федерации, но в состоявшийся набор (2006) не вошел. Внештатный корреспондент журнала «Новости космонавтики». Член Федерации шаолиньских боевых искусств. Инструктор по работе с детьми в активных программах на природе (водные, горные и астрономические походы).
Так как книга уже отпечатана, ситуацию смогли исправить лишь в журнале «Новости космонавтики» (№ 6, 2011), приведя подробный отчет о полете — с внесением всех опубликованных изменений. Но даже сейчас, спустя 50 лет, остается ряд неясностей, которые, возможно, никогда уже не будут прояснены окончательно.
Книгу «Мы — первые!» я рекомендую всем читателям (в том числе неподготовленным), интересующимся космической историей. Впервые на русском языке столь полно изложены события американской программы «Меркурий», текст дополнен хорошими, в том числе впервые опубликованными фотографиями. Порадовало и хорошее полиграфическое исполнение издания. Единственное, что меня смущает: в угоду простоте понимания (и, наверное, чтобы книга не походила на учебник и не отпугивала читателей) авторы почти не использовали схематические рисунки в объяснениях. Великолепной книге по истории космонавтики не хватает дополнительной научно-популярной составляющей по «началам космонавтики» (в виде упомянутых схем), о которых современный читатель имеет очень слабое представление.
То, что в юбилейный год издано так много книг по истории космонавтики, не может не радовать — мы должны знать и помнить свою историю. Но, чтобы идти дальше в космическом направлении, нужна не только история — нужны научно-популярные книги по основам и перспективам космонавтики, чтобы зажигать юные умы и давать им начальную теоретическую подготовку с надеждой, что в дальнейшем они будут учиться на космических специальностях и пополнят ряды создателей космической техники.
Соглашусь с автором о необходимости усилий для ликвидации «космической неграмотности». Выделю два момента. Массовое непонимание смысла невесомости. То и дело встречаешь словосочетания «преодолеть гравитацию», «вырвался из гравитационного плена» и т.п. Один из допущенных журналистов, много и интересно писавший о полетах в космос, поразил меня мыслью, что прочность конструкций будущей (тогда) МКС не составит проблемы, т.к. станция летает в состоянии невесомости.
Думаю, что представления о механике управления полетом: газовые рули, повороты двигателя, снижене как способ догнать другой космический аппарат не ушли далеко от названного выше. Почему привычные способы изменения напрвления движения здесь неприменимы.
Соглашусь с автором о необходимости усилий для ликвидации «космической неграмотности». Выделю два момента. Массовое непонимание смысла невесомости. То и дело встречаешь словосочетания «преодолеть гравитацию», «вырвался из гравитационного плена» и т.п. Один из допущенных журналистов, много и интересно писавший о полетах в космос, поразил меня мыслью, что прочность конструкций будущей (тогда) МКС не составит проблемы, т.к. станция летает в состоянии невесомости.
Думаю, что представления о механике управления полетом: газовые рули, повороты двигателя, снижене как способ догнать другой космический аппарат не ушли далеко от названного выше. Почему привычные способы изменения напрвления движения здесь неприменимы.