При всем обилии мемуарной и биографической литературы фигура Льва Гумилёва остается загадочной. Загадочным остается его полное небрежение научными методами и принципами в большинстве работ — они начисто отсутствуют. Поэтому научное сообщество России его не признает, хотя он бешено популярен вне науки. Загадочным остается его теперь уже несомненный антисемитизм. Это был болезненный факт для многих его друзей.
Анна Ахматова винила во всем советскую власть и лагерь. Возлюбленная ее сына Эмма Герштейн (2006: 351)1 вспоминает:
«Мы видели на протяжении многих лет человека, носящего имя Лев Николаевич Гумилёв, но хотя мы продолжали называть его Лева, это был не тот Лева, которого мы знали до ареста 1938 года. Как страдала Анна Андреевна от этого рокового изменения его личности! Незадолго до своей смерти, во всяком случае в последний период своей жизни, она однажды глубоко задумалась, перебирая в уме все этапы жизни сына с самого дня рождения, и наконец твердо заявила: Нет! Он таким не был. Это мне его таким сделали». И в другом месте: «Ее поражал появившийся у него крайний эгоцентризм. «Он провалился в себя», — замечала она, или: «Ничего, ничего не осталось, одна передоновщина»» (2006: 387). Передонов — герой повести Сологуба «Мелкий бес», тупой провинциальный учитель, соблазняемый бесами. Гумилёв не только предостерегал православную Русь от еврейской опасности, но и много говорил о бесах (об этом вспоминает священник отец Василий — 2006: 308).
Воздействие лагеря на образ мышления Л. Н. я выделил в своей критической статье 1992 г. («Нева», 4), предположив, что он был лагерной Шехеразадой, «толкая романы» уголовникам, и привычка подстраиваться под интересы своей лагерной публики повлияла на форму и содержание его сочинений, придав направленность его учению. Эта догадка вызвала возмущение у многих ярых приверженцев Гумилёва. Он не мог быть Шехеразадой! Он был пророком и учителем, вождем!
Судить об этом трудно. Гумилёв оставил очень мало сведений о своей лагерной жизни. И это само по себе тоже загадочно. «Почти четверть века посчастливилось мне дружить со Львом Николаевичем и учиться у него — говорил Савва Ямщиков (2006). — Беседы наши были доверительными и открытыми. И только двух страниц своей труднейшей жизни ученый никогда не касался: страданий узника ГУЛАГа и отношений с матерью». Отношения с матерью — понятно, не для чужих. Открывались только близким. Конечно, лагерь — тяжелая тема для воспоминаний, но многие пишущие считают своим долгом и облегчением души поведать людям эту страшную быль. А Гумилёв — признанный мастер слова, красочно описывающий прошлые века и дальние страны, другие народы и всякую экзотику. Он побывал в этом экзотическом мире лично, всё видел, испытал, способен рассказать всем. И молчит. Шаламов, Солженицын, Губерман, Разгон, Гинзбург, Мирек и бездна других выживших узников — все пишут, рассказывают, негодуют, обличают. А Гумилёв молчит. Молчит не только в печати. Многие мемуаристы отмечают, что он и устно почти никогда не рассказывал о своем лагерном житье-бытье. Никому.
Обычно не желают вспоминать этот отрезок своей жизни те, кто был категорически недоволен собой в этом покинутом ими мире, для кого унижения лагерного быта не остались внешними факторами, а обернулись утратой достоинства, недостатком уважения среды. В лагере, где основная масса — уголовники, всё сообщество четко делится на касты. В верхнюю касту попадают отпетые уголовники и «авторитеты». В среднюю, в «мужики», — вся серая масса. В нижнюю касту, касту «чушков», беспросветная жизнь которых полна унижений, избиений и бедствий, попадают слабые, жалкие, смешные, интеллигенты, больные, неопрятные, психически неустойчивые, нарушившие какие-то законы блатного мира. Они ходят в отребье, едят объедки, ждут тычков и пинков отовсюду, жмутся по углам. Спят воры на «шконках» первого яруса, мужики — повыше и на полу, чушки — под шконками или под нарами. Там есть известное удобство (изоляция, укрытность), но место считается унизительным, а в мире зэков престиж, семиотичность очень много значит.
Я не стану сейчас подробно описывать эту систему — я сделал это в книге «Перевернутый мир».
Не сомневаюсь, что в конце своего многосоставного срока Гумилёв пользовался привилегиями старого сидельца и обладал авторитетом, а если исполнял функции Шехеразады, — то и уникальным положением. Но по моим представлениям, по крайней мере в начале своего прибытия в лагерь молодому Гумилёву пришлось неимоверно плохо. Он должен был по своим данным угодить в низшую касту. Сугубый интеллигент, в детстве преследуемый мальчишками (2006: 25-27), с недостатками речи, картавый (сам иронизировал, что не выговаривает 33 буквы русского алфавита). Характер вспыльчивый, задиристый, тяжелый, неуживчивый (2006: 121; 265), «любил препираться в трамвае» (2006: 331) — именно такие попадали в чушки. Его солагерник по последнему сроку А. Ф. Савченко (2006: 156) вспоминает, что физические данные у Гумилёва были очень невыгодные для лагеря: «Комплекция отнюдь не атлетическая. Пальцы — длинные, тонкие. Нос с горбинкой. Ходит ссутулившись. И в дополнение к этим не очень убедительным данным Гумилёв страдал дефектом речи: картавил, не произносил буквы «р»… Кто картавит? Из какой социальной среды происходят картавые?» Савченко отвечает: дворяне и евреи. Обе прослойки чужды уголовной среде.
Савченко подчеркивает, что в этот срок, «несмотря на такой, казалось бы, внушительный перечень неблагоприятных свойств, Гумилёв пользовался среди лагерного населения огромным авторитетом. Во всех бараках у него были хорошие знакомые, встречавшие его с подчеркнутым гостеприимством» (там же). Он рассказывает, как вокруг Льва Николаевича собирались многолюдные кружки слушать его истории (функции Шехеразады). Но всё это потому, что как раз перед последним лагерным сроком политических отделили от уголовников, «благодаря чему жизнь в лагере стала сравнительно сносной». А до того? «То был кошмар» (2006: 167, также 157). Но когда уголовники всё же оказывались в одном лагере с политическими, возникали эпизоды, подобные описанному тем же Савченко (2006: 168-172): «Рябой с ребятами бьет там жидов», а этим «жидом» оказался Л. Н. Гумилёв.
Есть и прямые свидетельства о деталях быта, которые вписываются в эту реконструкцию. О своем открытии пассионарности Гумилёв рассказывал так:
«Однажды из-под нар на четвереньках выскочил наружу молодой с взлохмаченными вихрами парень. В каком-то радостном и дурацком затмении он вопил: «Эврика!» Это был не кто иной, как я. Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошел с ума…» (Варустин 2006: 485). И другим он рассказывал, что «теорию пассионарности придумал, лежа в «Крестах» под лавкой»). Проговорился Л. Н., определил свое положенное место в камере — под нарами, под шконкой.
О раннем сроке Гумилёв сам вспоминает, что к 1939 г. совсем «дошел», стал «доходягой». В Норильлаге зимой 1939/40 г. с ним сидел Д. Быстролетов, который поместил свои воспоминания в «Заполярной правде» (23 июня 1992 г.). Быстролетову нужно было подыскать себе помощника, чтобы вытащить из барака тело умершего. Один зэк растолкал доской спящего под нарами доходягу, это оказался Гумилёв. У Быстролетова сложилось впечатление, что Гумилёв имел «унизительный статус чумы», шестерки. Он, видимо, регулярно подвергался обычным унижениям этого люда. Быстролетов описывает его как предельно ослабевшего, беззубого, с отекшим лицом, этот доходяга еле двигался и с трудом произносил слова, был одет в грязную одежду. Никаких вещей у него не было.
Воспоминания Быстролетова некоторые подвергают сомнению, поскольку тот сам был до ареста чекистом (разведчиком), но воспоминания эти очень реалистичны и согласуются со всем остальным, что мы знаем об этом периоде жизни Гумилёва. Для Гумилёва это было особенно тяжело, потому что дворянская честь, уважение среды и сознание своей высокой миссии были его природой. Контраст самосознания со своей неспособностью противостоять гнусной реальности был для него особенно катастрофичен.
Этот период неизбежно должен был наложить отпечаток и на последующие, когда положение Гумилёва улучшилось, когда он освоил статус Шехеразады и добился внимания и уважения солагерников, да и солагерники стали другими. Зэк низшей касты никогда полностью не переходит в верхнюю ни в глазах окружающих, ни в собственном самоощущении. Сбросить это наваждение он может только со всем антуражем лагеря, откинув лагерь как кошмарный сон. Поэтому люди этого плана стараются не вспоминать лагерную жизнь, гонят от себя эти кошмары, очищают память, чтобы выздороветь от лагеря.
Однако необратимые изменения психики почти неизбежны, остаются после лагеря. У тех, кто выдержал испытания и завоевал уважение среды, не оказался внизу, воздействие лагерного прошлого может быть укрепляющим — он выходит из лагеря если не добрее, то сильнее, чем туда был взят. Те, кто был сломлен, кто не выдержал ужасных тягостей, не сумел отстоять свое достоинство в злой среде, навсегда ушиблены лагерем, у них изменилось общее отношение к людям — стало отчужденным и недоверчивым, самооценка стала нуждаться в постоянном подтверждении, самолюбие стало болезненным. Эти люди постоянно ищут, на чем бы показать свое превосходство над другими — в ход идет всё: опыт, вера, национальность, пол…
Большой поклонник Гумилёва и Ахматовой, М. М. Кралин (2006: 444) вспоминает, как впервые увидел Гумилёва на заседании Географического общества 22 января 1971 г., где Гумилёв председательствовал, а доклад делала Нина Ивановна Гаген-Торн. Она — «такая же старая, матерая лагерница, как и он, сидя на сцене, прихлебывала маленькими глоточками кофе из маленькой чашки и невозмутимо отвечала на яростные филиппики возражавшего ей по всем пунктам Льва Николаевича… В кулуарах Нина Ивановна говорила, что лагерь по-разному действует на человеческую психику, что у Льва Николаевича в этом смысле хребет перебит на всю оставшуюся жизнь. Но, кажется, он и сам этого тогда не отрицал».
Я думаю, что всё то, что распространяется по России под названием гумилёвского учения об этногенезе, не имеет ничего общего с наукой. Это мифы, сотворенные в больном сознании чрезвычайно одаренного человека под воздействием чудовищных обстоятельств его трагической жизни. Ненаучность этих талантливых произведений, абсолютно ясную всем профессионалам, он не видел и не понимал.
Между тем, в некоторых своих работах он был действительно замечательным ученым, сделавшим великолепные открытия, — это работы о циклических изменениях путей циклонов и влиянии этих изменений на жизнь и историю населения Евразии. Если бы он сосредоточился на этих явлениях, возможно, он был бы гораздо менее заметен в массовом сознании, но значительно более авторитетен в научном мире.
Фото с сайта gumilevica.kulichki.net
1 Многие воспоминания цит. по сб.: Воронович В.Н. и Козырева М.Г. 2006. «Живя в чужих словах…»: Воспоминания о Л.Н. Гумилёве. Санкт-Петербург, Росток.
После чтения статьи уважаемого Л.Клейна остается немного гадостное впечатление. Кажется, что автор неосознанно хотел выпятить себя ценой унижения одной из ярчайших фигур второй половины ХХ в., которая оставалась в СССР. Основной вывод статьи о влиянии личной драмы Л.Н. на его творческие поиски (которые как будто лишены научности), представляется совсем неубедительным. Науке важен как результат, так и путь. Концепция Л.Н. вошла в учебники по культурологии вслед за идеями Данилевского, Шпенглера и др. Но влияние его идей и личности гораздо больше. Они были представлены академической общественности вначале 1970-х гг. и способствовали развенчанию коммунистической идеологемы, гражданскому становлению народа, т. к. объясняли развитие цивилизации без марксистско-ленинской теории. В т.ч. этим объясняется, почему на его лекциях на географическом факультете Ленинградского университета негде было сесть и люди стояли вдоль стен и в коридоре (мне посчастливилось слушать эти лекции). В то время это было явлением в жизни академической общественности. Самоутверждение Л.Н. можно пояснить также тем, что он не хотел, чтобы его воспринимали только как сына великих поэтов.
to Галина, думаю, Ваша ремарка, что содействие развитию цивилизации без марксистско-ленинской теории никак не служит док-вом научности чего быто ни было
1.Критерием истины является практика (эксперимент).Теория эволюции этноса работает на практике: Наполеон выбил пассионарный слой французов,Гитлер — немцев, уголовники-авантюристы — «большевики» — русских. Все эти народы,находятся сегодня в реликтовом состоянии.2.На зоне Л.Н.Гумилев,общался с генетиком Тимофеевым-Ресовским, поэтому теория пассионарности не плод воображения, а результат переосмысления методов исследования в исторической науке. Представьте себе, «под колпаком» у КГБ, в СССР сформировался единственный историк, опирающийся не на краснобайские сказки, а на научный метод. Отсюда и результат — теория работает.3. Сравни с телеканалом «365 дней». Одна только краснобайская присказка говорит сама за себя: — » если из истории убрать всю ложь ….» т.е. режиссер признает: 1) официальная история это 100% ложь;2) а автор байки не понимает,что после того как будет убрана вся ложь, только тогда и начнется настоящая история (основанная на научном методе), а не краснобайские сказки про великие войны и великих вождей.
Уважаемые комментаторы, всем интересующимся работами и личностью Л.Н. Гумилева искренне советую недавно вышедшую книгу Сергея Белякова «Гумилев, сын Гумилева». Монография написана на довольно высоком научном уровне, но вместе с тем обладает и явными литературными достоинствами. Автор старается подходить ко всем дискуссионным вопросам, касающимся Л.Н. Гумилева с истинно научной отстраненностью и объективностью. Единственный недостаток — полное отсутствие ссылок в тексте, но это, видимо, вина издательства, поскольку трудно поверить, что профессиональный историк Беляков пренебрег ими.
Михаил:
01.05.2013 в 8:57
По пунктам.
1.Кто,когда и по какой методе определил пассионарный слой
а.французов?
б.немцев?
в.русских?
Кто,когда и по какой методе определил,что Наполеон,Гитлер и большевики выбили именно пассионарный слой этих народов.
По каким конкретно данным вы решили,что эти народы находятся в реликтовом состоянии (ссылки,цифры…)?Насколько я знаю немцы и французы — движущая сила ЕС.
2.»На зоне Л.Н.Гумилев,общался с генетиком Тимофеевым-Ресовским, поэтому…»
Если какой-нибудь инженер общался на зоне с Туполевым или Королёвым,то это не означает,что его идеи станут научными ОТ ОБЩЕНИЯ с ними.После того — не значит вследствие того!
3.»…если из истории убрать всю ложь ….» т.е. режиссер признает: 1) официальная история это 100% ложь»
а.откуда вы взяли,что речь идёт только об «официальной истории»?
б.откуда вы взяли,что режиссёр признаёт 100% ложь?
И не нужно так агрессивно размахивать шашкой!Как писал И.Бабель: «Маня, вы не на работе,холоднокровней, Маня…»
Для Михаила:
«даже в научных монографиях Лев Николаевич, случалось, мешал правду с фантазией.»
Сергей Беляков
Лев Гумилев
главы из книги
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2012/4/b8.html#_ftnref55
Галине.
«Выпятить себя ценой унижения одной из ярчайших фигур…» — Я уже не раз отмечал, что никакого унижения Гумилева моя статья не содержит, если ее не читать глазами урок.
А с ремаркой о том, что в те времена его выступления были отдушиной и т. п., полностью согласен. Но это не делает их источником правды. Он был неправ, но интересен. Интересен, но неправ. Это осталось. Исчезает привлекательность.
Михаил, на зоне Л.Гумилев с Н.Тимофеевым-Ресовским никогда не встречались.
Дискуссия интересная, а статейка-то, Лев Самуилович, того, с душком-с.
г. Унгерну.
Того, с душком, мне представляется не статейка, а Ваш ник.
Спасибо, Лев Самуилович, позабавили Вы меня. Ник у меня не случайно взятый, к барону отношения никакого не имеет. Что касается молчания Л.Гумилева о лагерных годах, то я вспомнил своего покойного отца, прошедшего ВОВ с первого до последнего дня. Не вспоминал войну батя, вопросы что и как там было, обрывал резко. А солдат был настоящий, о чем свидетельствуют копии раздобытых приказов о награждениях. Не вспоминали и другие мои земляки, хватившие войны по ноздри. Так что это дело сугубо личное — воспоминания. Надо ли домысливать? Я бы не стал. Вы это сделали, что ж, дело, что называется, хозяйское. Но тогда не сетуйте, что душок почуялся.
г. Унгерну.
О лагере, как Вы хорошо знаете, не все молчат — достаточно назвать Шаламова и Солженицына, да и сотни других. Молчат те, для кого лагерь по личным обстоятельствам был хуже войны. Вот и «душок» в моей статье почудился не всем, а определенной категории читателей. Тем, кого захватили идеи Гумилева (чтобы не сказать идеология). А в случайный выбор ника, простите, не верю. Выбор одиозных имен не бывает случайным.
Лев Самуилович. Я Вас очень уважаю. Статья «Народ к погрому готов» http://www.democracy.ru/article.php?id=1125 — произвела на меня потрясающее впечатление. То, как Вы видите Гумилева — это Ваше личное мнение и его оспаривать бесполезно. Но Ваша оценка идеи этногенеза выглядит плохо. Выражение Любая новая идея (а разговор идет об этногенезе) всегда сначала воспринимается как «Полная чушь», потом как «В этом что-то есть», и потом как «В этом нет ничего нового, это всем известно». Когда говорят «Критика понимания этноса Гумилевым была дана во многих статьях этнографов, возвращаться к этому вопросу ради одного человека не хочется» — это плохо. Во-первых, Вас читают многие, и возврат будет не ради одного человека. Во-вторых, пусть Гумилев происхождение этногенеза плохо объяснил, но вот само развитие показал достаточно хорошо, и четких опровержений ни в один абзац ни в 10 тысяч абзацев пока не существует (иначе бы автор был бы известен не менее Гумилева). Из того, что ученые плохо объясняют (описывают) первичный взрыв в происхождении вселенной — еще не значит, что все, что пишется о вселенной — полная чушь.
Копание в грязном белье покойного. Не имеющее никакого отношения к науке. Фактически, паразитирование на известном имени.
Можно порассуждать, какие комплексы и личные проблемы автора подвигли его на написание данного текста. Но уподобляться…
Отвечаю Denny^
«Копание в грязном белье покойного» — это вытаскивание на свет божий тех интимных подробностей его биографии, которых он должен был бы стыдиться. Ничего этого у меня нет. Я анализирую по его собственным воспоминаниям и по опубликованным воспоминаниям свидетелей его статус в лагере. «Не имеющее никакого отношения к науке» — нет, имеющее, я это и показываю. В таком случае вывод («паразитирование на известном имени») можно отнести ко всем биографам и многим мемуаристам.
«Можно порассуждать, какие комплексы и личные проблемы автора подвигли его на написание данного текста». С большим успехом можно порассуждать о том, что подвигло автора коммента на его написание. «Но уподобляться» ему не будем.
Отвечаю Александру Фирсову.
Я не стал отвечать «одному человеку» просто потому, что он задавал мне вопросы, на которые уже есть ясные ответы в литературе. Коль скоро есть общие ответы, отвечать заново всякому отдельному незнающему нерационально. Что бы Вы ответили человеку, который попросил бы Вас еще раз изложить ему таблицу умножения? Она ведь и еще кому-то может пригодиться — сейчас многие ее забыли…
То, как я вижу Гумилева, это не мое личное мнение. Это сформулированное мною мнение всего научного сообщества. Есть исключения, совпадающие с оценками массы дилетантов, верно. Но их крайне мало.
Гумилев не только плохо объяснил «происхождение этногенеза», а также суть понятия «этнос», но и из рук вон плохо изложил «само развитие», изложил криво, фантастично, не привел решительно никаких доказательств своей концепции — все его графики и таблицы не вычислены, а высосаны из пальца, выдуманы. Опровергать и поправлять там просто нечего, потому что всё сочинено по наитию для утверждения предвзятых идей. Это не наука, это мифология.
Тем не менее опровержения конкретных выводов существуют. Посмотрите хотя бы статьи акад. Рыбакова, Лурье, Мосионжника. Почему авторы этих разумных статей не могут конкурировать с Гумилевым по известности — это особый вопрос, но он не имеет ничего общего с вопросом об истине. Известны поп-звезды, пророки, телеведущие, артисты, юмористы. Некоторые из них выдают себя за открывателей научных истин (в лингвистике и истории) и продуцируют соответствующие фильмы…
ЛСК: 28.05.2013 в 15:18 Биографа от любителя копаться в грязном белье отличает вполне ясная грань. Любой биограф скажет, что Гумилев воспоминаниями об этом периоде ни с кем не делился. И причин этого не называл. Таких причин может быть множество. Честный биограф, не имеющий источников информации, ставит на этом точку. Любитель покопаться в грязном белье начинает заниматься инсинуациями. И далее любитель покопаться в грязном белье связывает свои произвольные домыслы с деятельностью человека, в грязном белье которого роется. Опять же, совершенно произвольно, в стиле «я думаю». К какой науке это может иметь отношение? Поэтому остается только паразитирование на известном имени. О людях известных падкая на сенсации публика готова читать любую туфту, чем скандальнее и желтее, тем лучше.
Впрочем, есть простой умозрительный тест. Порядочный человек и тем паче честный мемуарист не пишет ничего, что не сказал бы в глаза покойному, будь тот еще жив.
Вот тут и различие между «автором текста» и «автором коммента».
Загадка Льва Гумилёва? Не про загадку Льва Гумилева вы пишете. Вам интересны человеческие переживания-страдания, дескать если и были унижения, так надо было душу облегчить, на изнанку для интеллигенции вывернуть. Солженицын писал как седел, архипелаг Гулаг написал…
Ну, а почему не добавите, за что был арестован Солженицын??? Что было у него за пазухой на полях сражения? С уважение отношусь к участникам Великой Отечественной войны. Награды Александра Исаевича не ворованные. Загадка не в Льве Николаевиче, а извините за дерзость, в Вас.
Лев Самуилович. Спасибо за ответ. Давайте сразу отбросим вопрос — кем был и как себя вел Гумилев во время отбывания срока. Это вопрос можно пообсуждать, если больше нечего. Мне хотелось бы разобраться в том, насколько его теория (гипотеза, версия). Разберем пока аргументы «против», которые помню.
1. «Посмотрите хотя бы статьи акад. Рыбакова, Лурье, Мосионжника».
На Мосионжника вы ссылались http://trv-science.ru/2011/05/24/trezvo-o-lve-gumilyove-otvet-kritikam/ пару лет назад как на главного оппонента Гумилева. Найти его работу «Исторический миф Л. Н. Гумилёва: технология создания» в интернете не удалось. Библиотеки мне не доступны. Странно, что никто не посчитал возможным такой важный труд в изобличении ошибок Гумилева выложить в интернет.
Статья Рыбакова «О преодолении самообмана» http://scepsis.net/library/id_69.html, общей теории (гипотезы) этногенеза не касается. Другого опровергающего труда Рыбакова не нашел.
Лурье в работе «Древняя Русь в сочинениях Льва Гумилёва» логично http://scepsis.net/library/id_87.html критикует Гумилева за домыслы по отношению к летописям. Но, ведь, и Гумилев правильно критикует летописи за домыслы.
2.»То, как я вижу Гумилева, это не мое личное мнение. Это сформулированное мною мнение всего научного сообщества».Гумилева или его «теорию». Это, как говорят в Одессе — две большые разницы. То, что вы видите негатив в его лагерном статусе — Ваше личное отношение (видение). Но почему это должно переноситься на его теорию/гипотезу? Ссылка на авторитеты — это не самый сильный аргумент. Я уже писал, что любое сообщество новые идеи всегда сначала принимает в штыки. Если верность идеи/гипотезы проверять голосованием научного сообщества, то со времен Коперника до сих пор солнце бы вокруг земли бы и крутилось.
3. Есть аргументы, которые можно было бы признать серьезными: многотысячелетняя история Китая, Греции и некоторых других стран/этносов/народов. На этом можно было бы построить здравое опровержение Гумилева, но я пока такого анализа не встречал. А жаль — это бы обогатило общество если не знаниями, то хотя бы интересом к истории.
Как я вижу, Гумилева пока толком никто не подтвердил и не опроверг. Но для общества Гумилев и дал интересную схему/модель развития описываемых им этносов. Что само по себе уже важно. А что касается его общей теории (что все так развиваются) — тут можно долго копья ломать.
Как говорил один мой научный руководитель о существовании марсиан «У нас пока слишком мало фактов чтобы делать выводы». Проще говоря — у нас слишком мало примеров развития стран/народов/этносов, чтобы делать вывод — они развиваются по схеме развития пассионарности Гумилева или несколько иначе. Говоря словами известного персонажа фильма «Карнавальная ночь»: «Есть ли.. Нет ли… Науке это не известно. Наука пока еще не в курсе дела».
Отвечаю Денни и Дмитрию Новикову. Сначала Денни.
Еще раз повторяю: в грязном белье я не роюсь. Я же Вам указал, что такое «грязное белье». «Инсинуации», «произвольные домыслы»… Вы мне навязываете это из-за Вашего общего недовольства моей работой. Я мог бы тоже Вам навязать разные дурные действия, поскольку я недоволен Вашим комментом. Но я Вам «уподобляться» (Ваше выражение) не хочу.
Ваше утверждение, что Л.Н. ни с кем не делился воспоминаниями о лагере и что у меня нет источников информации, просто неверны. Кое-чем делился, а источники информации у меня есть, я их привожу, но Вы этого не заметили. Вольному воля. Дело не в «я думаю», а в анализе источников информации.
И последнее, Ваш тест «порядочного человека»: он сказал бы в глаза покойному. К Вашему сведению, я был знаком с Гумилевым 40 лет, мы работали вместе в поле, спорили, и я высказывал свои скептические замечания в глаза. Мои критические статьи о себе он видел в рукописи. Разумеется последней не видел, но если бы он был жив, я бы безусловно показал ему и эту. В ней нет ничего невежливого и ничего оскорбительного. И, разумеется, никаких инсинуаций.
Теперь отвечаю Дмитрию Новикову. Вы тоже недовольны моими выводами, поэтому придумываете гнусные мотивы, которые могли побудить меня написать эту статью. Извините за дерзость, но загадки в Вас нет.
Теперь отвечаю А. Фирсову.
Вам хочется разобраться в том, верна ли его теория. Это не данная моя статья, а другая — в «Неве» 1992, 4, «Горькие мысли привередливого рецензента», есть в интернете — перепечатка в журнале «Скепсис». Теперь по Вашим пунктам.
1. Все указанные мною статьи разбирают конкретные блоки, из которых строится его концепция. Я могу Вам указать и другие, но вы тотчас парируете, что библиотеки Вам недоступны. Простите, но это Ваша забота найти доступ. Взгляните на все графики и таблицы Гумилева. Они все не построены на реальных данных, выдуманы. Все эти «рубцы» этногенеза, интервалы фаз и прочее.
2. Где Вы нашли у меня, будто я вижу «негатив в его лагерном статусе»? Это урки видели в этом негатив, и Вы почему-то повторяете эту оценку. Я делаю вывод о его низком статусе в лагере первое время (это другое понятие). Но это характерно для многих интеллигентов. Я же писал, что там «Перевернутый мир». И я считаю, что это повлияло на его послелагерное мышление, привожу доказательства. При чем тут Коперник?
3. Гумилев действительно умел неверно, но просто и увлекательно изложить историю Китая и многих других стран. Умел ввести в них свои идеи. Многим нравится его изложение, и сами идеи не ему одному нравятся. Просто нужно уметь читать и искать не только приятные идеи, но и подтверждения. Уметь проверять. Проявлять здоровый скепсис. «Наука еще пока не в курсе дела»… Нет, дорогой А. Фирсов, это Вы не в курсе дела.
Поправимо ли это, не знаю. Потому что я не знаю Вас.
ЛСК:28.05.2013 в 19:23 Еще разок: то, что Вы утрерждаете насчет «грязного белья» не аргумент ни разу. Мало ли кто что утверждает. Я воспринимаю Ваш текст именно как копание в грязном белье покойного. Ничего нет в этом страшного. Мое восприятие и Ваше восприятие имеют право различаться.Это вопрос не науки, а этики.
Ваш текст здесь и мое восприятие этого текста не имеют отношения к науке. Концепций Гумилева я (в меру своей компетентности) не разделяю и с критикой его научных и «научных» воззрений согласен. Да Вы и пишете тут совсем о другом. О лагерной жизни Гумилева. И вот тут, по моему убеждению, Вы перешли границу. Анализ информации? Информация, которой Вы здесь оперируете сводится к тому, что был доходягой и не любил об этом периоде говорить. Первое справедливо для подавляющего большинства интеллигентов, сидевших по «политическим» статьям. Второе может объясняться тысячей разных мотивов. Есть люди, которые любят говорить и писать о своих несчастьях (а счастьем лагерь не назовешь). Есть даже люди, делающие из этого пиар и карьеру. А есть люди, которым афиширование этого противно на уровне инстинкта. И которые стремятся реализоваться помимо этого. Лагерь на всех оставляет след? И это банально. Ни в коем разе не следует, что «мифы» Гумилева выросли из его лагерных проблем. Вон Фоменко в лагере вроде не сидел, а поди ж ты…
Итого: связь между «молчанием Гумилева», его поведением в лагерях и его концепциями — суть инсинуации, считать которые достойными я не могу.
Снова отвечаю Денни.
Как Вы воспринимаете мое обращение в данной статье к лагерному прошлому Гумилева — это действительно Ваше дело. А вот предъявлять мне упрек в том, что я якобы копаюсь в «грязном белье» покойного, у Вас морального права нет. Из той информации, которой я располагаю, Вы намеренно упускаете высказывания самого Гумилева о том, что к идее пассионарности он пришел под нарами. Повлиял ли его лагерный статус на его мышление, позвольте мне судить: я был в лагере и знаю, как воздействует лагерь на многих. А привлечение имени Фоменко здесь не при чем. Это тоже лжеистория, но другая.
«Инсинуациями» называют обвинения, не имеющие оснований. Я не предъявляю покойному обвинений, я анализирую происхождение его неверных концепций, и основания, как видите, у меня есть. Вы воспринимаете анализ как обвинения, а основания в упор не соглашаетесь видеть. Мне недосуг заниматься причинами этого. Я просто констатирую факт, что такие читатели есть и их немало. С удовлетворением (и некоторым недоумением) отмечаю и тот факт, что в Вашем случае это не связано с апологией гумилевских концепций.
ЛСК:29.05.2013 в 9:10
«С удовлетворением (и некоторым недоумением) отмечаю и тот факт, что в Вашем случае это не связано с апологией гумилевских концепций.»
Вот Вы сами все и сказали. Почему естественная человеческая реакция вызывает у Вас некоторое недоумение? Собственно, это у Вас с самого начала. Ничего абсолютно обо мне не зная, Вы заявили: «Вы мне навязываете это из-за Вашего общего недовольства моей работой.» На каком основании? Просто на том, что мне категорически неприемлемо Ваше отношение к покойному? Сильно! Научно! Стильно!
Примерно такого же направления и такого же уровня обоснованности Ваши рассуждения о «загадке Гумилева».
Для интеллигентного человека лагеря 30х — безусловный кошмар. Большинство из них были доходягами, если не пристраивались лагерными «придурками» (так, кажется, у Солженицина). Жизнь вообще, а тем более лагерная, меняет человека. Идеи приходят к людям в самые разные моменты. Одни люди любят говорить и писать о своих бедах, другие нет. Фантастические концепции (некоторые из них остаются мифами, а иные могут и изменить лицо человечества) приходят в голову самым разным людям.
Все это совершенно банально. И совершенно не является «основанием» чего бы то ни было. А потому, попытки «найти» причинно-следственные связи между особенностями лагерной жизни Гумилева (сведения о которой, мягко говоря, фрагментарны), его молчанием об этом периоде и его концепциями, суть инсинуации, паразитирование на имени и копание в грязном белье. Достойно желтой прессы, но никак не ученого. Про Фоменко я не зря вспомнил. Стиль и уровень «оснований» очень схожи.
Что до моего морального права предъявлять Вам упрек, то мы живем в свободном мире, и я имею полное право прямо высказать все, что я думаю о тексте, выставленном на общее обсуждение.
Вот если бы я стал за вашей спиной распростанять слухи о том, что Вы, якобы, из научной или иной ревности пишете о Гумилеве гадости, это было бы переходом границы. А ведь ничего не стоит написать глубокомысленно: «… обычно такие вещи пишут люди, которые…». Но это уже Ваша прерогатива рассуждать так о знакомых (о Гумилеве) и незнакомых (обо мне) людях.
Лев Самуилович. Похоже, разговор идет на разных языках. Ваши аргументы против теории Гумилева я читаю. Начну с Вашего ответа мне. При чем здесь Коперник? Да просто он не принял как истину существовавшее на тот момент мнение 100% ученых, что «планеты движутся по небу вокруг земли но по замысловатым траекториям». В то время аргумент, что «все научное сообщество не считает его идеи правильными» был сильным, но неверным.
Что касается теории/гипотезы/идеи Гумилева об этногенезе и развитии пассионарности и реакции на это «научного сообщества», то образно мне это напоминает такую картину: научное сообщество — это как собрание людей, которые хорошо каждый знает отдельные породы деревьев, виды цветков, листков, пестиков, тычинок. Среди которых есть специалисты, которые могут подробно рассказать про хвойные, лиственные деревья, некоторые могут подробно описать особенности полян, оврагов и опушек.
Но пришел один (в данном случае — Гумилев), который за деревьями увидел лес и рассказал как происходит процесс зарождения развития и умирания леса. Что для зарождения леса надо в первую очередь, и почему со временем лес умирает.
И какие в ответ слышатся аргументы? Да какой ты, нафиг, специалист по орешникам? Да ты хоть один пень или корягу привел в доказательство своей теории? Сосновая роща — это-ж ну никак не твой лес! Да я, академик, всю жизнь исследую короедов эвкалиптовой рощи — и знаю, что роща эта со времен создателя вечно-зеленая и твоей теории не подчиняется! А где в твоей теории место размножению растений почкованием? Да я — член-кор, всю жизнь посвятил исследованию дуба, котрый старше всех твоих лесов! Да не существует такого понятия как лес в принципе! Ах, ты лагерный чушка, ты нам просто завидуешь! Вылез из под нар и ученых учить? И т.д.
Что-то вроде толпы слепых, которые ходят по поляне или лесоповалу наощупь, знают каждую ветку, листик и шишку, и которым при этом любое утверждение о существовании леса кажется полной чушью.
Болельщикам Л.Гумилёва перед топаньем ногами на Л.С.Клейна полезно заглянуть сюда:http://scepsis.net/tags/id_24.html
И ещё:со дня смерти Л.Н. прошло 19 лет, а с момента публикации его монографии «Этногенез и биосфера Земли» 34 года.Хотелось бы узнать что за это время сделано в плане доказательств правильности его пассионарной теории этногенеза?
Пардон!Опечатка:с момента публикации его монографии «Этногенез и биосфера Земли» 24 года…
Denny:
29.05.2013 в 10:44
«Вот если бы я стал за вашей спиной распространять слухи о том, что Вы, якобы, из научной или иной ревности пишете о Гумилеве гадости…»
Я сомневаюсь,что у Вас что-нибудь получилось бы!Очень уж бездоказательно пишете!
Уважаемый Денни,
«копанием в грязном белье» принято называть ворошение фактов интимной жизни человека, что, кстати, иногда в исследовательских целях допустимо, но чего в моей статье нет. Начисто отсутствует. Поэтому «инсинуации» наличествуют с Вашей стороны. Я не пишу от Гумилеве «гадости» о лагерной жизни, я лишь анализирую его статус. «Гадостями» являлось бы приписывание человеку низких поступков (доносы, выслуживание и т. п.), а вот если его урки не принимали за своего, то это только с их точки зрения гадости. Я удивляюсь тому, что Вы не понимаете этих элементарных вещей. Мы, очевидно, не придем к единому пониманию, да в этом и нет надобности.
Уважаемый А. Фирсов!
Вы никак не хотите понять, что вся построенная Вами и милая Вашему сердцу картина совершенно неверна. Нет противоречия между узкими профессионалами и широким мыслителем, который их превосходит своим гением. Противоречие налицо между учеными, придерживающимися строгих методов и принципов науки, и творцом мифологии, который рядится в тогу ученого. Он (если использовать Вашу метафору) рассказывает о лесе, его развитии и умирании сказки и мифы, которые не имеют за собой никаких доказательств, но очень красиво изложены и увлекают любителей, но не ученых. Иногда они кажутся заманчивыми некоторым ученым других специальностей. Но специалисты по лесу разводят руками. Я же говорил Вам, что у Гумилева нет ни одного графика, ни одной таблицы, построенных по правилам науки, вычисленных, всё выдумано. И вся его вязь фактов, надерганных отовсюду, такова. Но красиво, и сам обаятелен — сын поэтов, сам поэт, мученик.
Вот в чем всё дело. Почитайте беспристрастно его критиков. Почитайте трезво самого Гумилева. Глазами ученого. Если можете.
А не можете — тоже ничего страшного. Надо же кому-то и в мифы верить. Наверное, есть своя прелесть в опьянении.
Адресую Фирсову и Денни.
Господа, разве Вы не читали комменты выше? Прочтите их и ответы на них. Вам все станет ясно. Мне искренне Вас жаль, что Вы потратили время и нервы. Статья Клейна просто не заслуживает никакого внимания по причинам Вами же изложенным. Неужели Вы думаете, что Ваши аргументы и Ваш диалог приведут к чему либо…Напрасно, совершенно напрасно. Статья Клейна, так же как и его ответы на комменты это просто издевательство над здравым смыслом….Игнорируйте, так по крайне мере Вы уменьшите спекуляции Клейна над именем Льва Гумилева…
Владимир:
29.05.2013 в 22:26
«спекуляции Клейна над именем Льва Гумилева»
Можно полюбопытствовать?На каком языке Вы написали эту фразу?Немного похоже на русский,но на русском пишется не так!
Владимир: 29.05.2013 в 22:26 Лично я просто высказал свое отношение к тексту. Ни в коем разе я не стремился автора текста в чем-то убедить. Но высказывать свою позицию надо.
Владимиру, Денни и другим подобным критикам.
Дорогие господа! Спора между нами, по сути, нет. Я апеллирую к логике, фактам, общепринятым определениям. А Вы основываетесь на чувстве, на эмоциях, Вам представляется, что оскорбили Вашу святыню. Вы негодуете и высказываете свое негодование. Что-либо доказывать тут бесполезно.
Вы высказались, я услышал и считаю, что виниться мне не в чем. Трезвые меня поймут.
ЛСК: 30.05.2013 в 8:47 Я совершенно согласен, что спора нет. По крайней мере с моей стороны. Изначально и постоянно моя позиция и мое отношение основаны на этике. Это вообще не вопрос фактов, а вопрос восприятия. Этические границы не зафиксированы в законах, и их восприятие разными людьми неизбежно различается. Я считал и считаю, что при интерпретации фактов Вы перешли этическую границу (как я ее понимаю). Вы считаете, что нет (и это совершенно понятно). Доказывать что-либо кому-либо и пытаться переубеждать тут совершенно невозможно. Можно лишь обменяться мнениями относительно этого вопроса.
Этическая ловушка, в которую Вы попали, заключается в том, что Вы пишете о своем покойном «научном оппоненте» (возможно, термин не вполне верен). Причем сама тема не имеет прямого отношения к «научным» разногласиям.И убежать от этого по ходу дискуссии Вам не удается. Вы постоянно заявляете, что Вы и только Вы основываетесь на фактах, а своих критиков немедленно и без всякого основания обвиняете в том, что они вступаются за своего кумира. Мне, человеку весьма далекому от истории и этнографии (я по образованию физик и по научной специализации биолог), смотреть на это со стороны достаточно смешно.
Примите добрый совет: не стоит обсуждать личную жизнь своих профессиональных оппонентов. Это дурно пахнет. Оставьте эти вопросы людям, которые профессионально нейтральны и могут быть беспристрастны. По крайней мере вы сами будете избавлены от комплексов, которые заставили Вас написать мне, человеку Вам совершенно неизвестному, в утвердительной форме что моя критика данного текста основана не неприятии Вашей деятельности. И не будет недоумений по поводу того, что Вас кто-то может критиковать не из любви к Гумилеву. Удачи!
Физику Денни.
Ваша ошибка заключается в том, что Вы рассматриваете меня только как «научного оппонента» Гумилева. Но я еще и мемуарист, долго знавший покойного (статья в газете была выдержкой из моих мемуаров — более полно эта часть мемуаров публикуется в другом месте), а мемуаристам странно воздерживаться от воспоминаний о личной жизни объекта воспоминаний, коль скоро это не позорные или чересчур интимные подробности. И, наконец, я автор ряда книг по истории науки, а Гумилев — одна из заметных фигур истории нашей дисциплины. Ему, его биографии и творчеству, естественно, уделены главы в моих книгах. В истории же науки сейчас вышел на видное место так наз. антропологический подход, в котором научные свершения увязываются с социальной и личной жизнью ученых, их бытом.
Вам этот подход может быть чужд или неприятен. Это Ваша личная особенность. Но не надо сюда подверстывать этику и читать мне мораль. Не обижайтесь, если в моем представлении Вы попадаете в ту категорию моих критиков, которые движимы именно эмоциями адептов культа, почти религиозного. Таких немало. Возможно, я ошибаюсь, и Вы к ним не принадлежите. Негодуете «не из любви к Гумилеву».
Кстати, я-то Гумилева любил и люблю, и мне больно писать о его недостатках, когда приходится (сюда не относится его лагерный статус — это не недостаток). Но человек он был сложный, и нужно не петь ему осанну, а изучать его объективно и всесторонне. Время на то пришло.
А.Фирсову:
Л.С.Клейн утверждает, что у Л.Н. Гумилева нет ни одного графика, ни одной таблицы, построенных по правилам науки, вычисленных, всё выдумано. Своим утверждением ЛСК вводит читателей в заблуждение.
Обратимся к биоэкологии и конкретно к закону оптимума.
Википедия говорит, что
«Закон оптимума (в экологии) — любой экологический фактор имеет определённые пределы положительного влияния на живые организмы.
Результаты действия переменного фактора зависят прежде всего от силы его проявления, или дозировки. Факторы положительно влияют на организмы лишь в определенных пределах. Недостаточное либо избыточное их действие сказывается на организмах отрицательно.
Зона оптимума — это тот диапазон действия фактора, который наиболее благоприятен для жизнедеятельности. Отклонения от оптимума определяют зоны пессимума. В них организмы испытывают угнетение.
Минимально и максимально переносимые значения фактора — это критические точки, за которыми организм гибнет. Благоприятная сила воздействия называется зоной оптимума экологического фактора или просто оптимумом для организма данного вида. Чем сильнее отклонение от оптимума, тем больше выражено угнетающее действие данного фактора на организмы (зона пессимума). Закон оптимума универсален».
Если я правильно понимаю, то к своей гипотезе пассионарного толчка он применил именно этот закон и получил зависимость пассионарного напряжения от времени.
Этот же закон используют и медики, как ответную реакцию организма на разные факторы среды. Например, зависимость ответной реакции организма от дозы биогенного элемента поступившего в организм.
«Медики, на основе этого закона, разрабатывают нормативные документы и методики.
P 2.1.10.1920-04. Руководство по оценке риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих окружающую среду. М., 2004».
Известно, что ионы кальция играют важную роль в функционировании организма. Например, при сжатии мышечной ткани.
Все здорово описано в учебнике:
«Фундаментальная и клиническая физиология: Учебник для студ. высш. учеб. заведений/ Под ред. А.Г.Камкина и А.А.Каменского.- М.: Издательский центр «Академия», 2004.-1072с».
Но как только речь заходит о самом процессе сжатия мышц и энергии, чувствуется неуверенность авторов. При этом авторы, подробно описывая процессы, происходящие на границе раздела «мембрана клетки – внеклеточная жидкость» почему-то пренебрегают таким физическим процессом, как изменение поверхностного натяжения.
Учитывая, что в организме роль ионов кальция бывает не только положительная, но и отрицательная, например, образование патогенных минералов, поэтому благодаря этому явлению можно исключить биологические процессы и рассматривать только физико-химические. Моделируются эти процессы при выращивании кристаллов в гелях.
http://www.engstroy.spb.ru/index_2009_04/goshka_chapter4.pdf
Следует отметить, что вес выпавшего в осадок тартрата кальция отнесенного к единице объема, как в эксперименте, так и при математическом моделировании качественно совпадают. При этом график зависимости веса выпавшего в осадок тартрата кальция отнесенного к единице объема хорошо совпадает с законом оптимума. Даже характерное плато фиксируется. Даже своя зона есть. Зона активного роста.
В том случае, если выпадение осадка тартрата кальция в геле рассматривать как ответ геля на концентрацию ионов кальция, которые поступают в гель из верхнего раствора, тогда расчетная зависимость массы выпавшего осадка МеА отнесенного к единице объема от времени будет полностью совпадать с зависимостью доза – ответ для канцерогенов с беспороговым механизмом действия.
Отсюда можно предположить, что роль биологии в организме это управление физико-химическими процессами. Особо следует отметить, что процесс кристаллизации в гелях начинается с проявления эффекта Ребиндера, т.е. изменение поверхностного натяжения на поверхности каркаса геля, эти изменения приводят к возникновению мощных напряжений внутри геля, а релаксация этих напряжений связана с критическим размером пор, т.е. ряд пор могут образовывать полости. Изменение площади поверхности при образовании полостей связано со свободной энергией Гиббса. Кроме этого эффект Ребиндера обратим. Другими словами, у самих клеток нет механизма для их сжатия и растяжения, но этим свойством обладают поры, образованные этими клетками в плотной упаковке. Эффект Ребиндера в геле четко фиксируется при использовании метода голографической интерферометрии при исследовании процессов зарождения и роста кристаллов.
http://www.engstroy.spb.ru/index_2009_03/goshka_chapter3.pdf
Отсюда можно предположить, что сжатие мышц происходит именно из-за смены поверхностного натяжения на границе раздела мембрана клетки – внеклеточная жидкость. А меняется это поверхностное натяжение на этой границе, по всей видимости, за счет изменения концентрации ионов кальция, которой управляют биологические процессы. Дальше все по А.Г.Камкину и А.А.Каменскому.
Здесь следует отметить, что так называемый пассионарный толчок хорошо моделируется при выращивании кристаллов в гелях. Если в двух одинаковых пробирках дождаться прекращения роста кристаллов, то распределение их количества по глубине геля будет примерно одинаковым. После этого, если одну поместить в ультразвуковую ванну и воздействовать на гель ультразвуком, тогда после этого в этой пробирке начинается дополнительное массовое зарождение кристаллов.
На фотографии по последней ссылке эти пробирки показаны.
Всю вышеизложенную информацию нельзя считать достаточной для подтверждения теории этногенеза Л.Н.Гумилева. Эта информация приведена только для того, чтобы обозначить границы проблемы и того, что под этногенез Л.Н.Гумилев подвел серьезную научную базу, но только опередил время.
Я думаю, что такое научное направление как биоминералогия вначале обоснует биогеохимическую теорию Вернадского, а потом возьмется за этногенез Гумилева.
«Кораго А. А. Введение в биоминералогию. СПб.: Недра, 1992. 280 с».
Поэтому я полностью согласен с рекомендацией ЛСК о том, что читать самого Гумилева надо трезво и глазами ученого, но не с конца, как делают его критики, а с основ, т.е. сначала.
Ну что, А. Фирсов, почитали Л.Л. Гошку и убедились, что у Гумилева все графики и таблицы построены по фактическим данным, про вычислениям и по строгим правилам науки?
Уважаемый Лев Самуилович. Не обижайтесь, но Владимир в чем-то прав. Вы путаете свое отношение к личности Гумилева (простите мою необразованность, но до прочтения «трактатов» Гумилева, точнее даже до переписки с Вами я ничего не знал о личной жизни Гумилева, его родителях, лагерном сроке, его образовании, о том, что он писал стихи, вообще полагал, что он всего лишь однофамилец поэта. Честно сказать, мне и сейчас все это и сейчас малоинтересно) и свое отношение к его «трактату». Я уже говорил — это две большие разницы.
Пишете мемуары — пишите на здоровье. Хотите в одном творении описать сразу и свое отношение к личности с одновременным своим отношением к научному творчеству — Ваше право. Но вот проведение параллелей (уже, извините, график) — это не совсем этично, по крайней мере для пожилого и образованного человека. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей»(С). Перефразируя: быть можно лагерным чушкой, сыном поэтом, поэтом и какой угодно личностью, и при этом выдать важную научную гипотезу. Если подход с увязыванием идей автора с его происхождением (личной жизнью, национальностью, физическими или моральными недостатками, сексуальной ориентацией, лагерным статусом, возрастом и т.п.) считается «научным антропологическим подходом», то, извините, мне лично претит такой подход.
А теперь про идею (скажем, только про графики). Научными могут быть и графики, нарисованные без единой реперной точки. Так, графики, выражающие зависимость («поднимающаяся кривая/прямая — возрастающая зависимость», «ниспадающая кривая — убывающая зависимость — уже научные графики). Даже график в виде горизонтальной прямой — уже может быть гениальным открытием — открытием отсутствия зависимости. Например, график зависимости скорости света от скорости движения источника — просто горизонтальная кривая. Но при этом этот график/зависимость — одно из самых выдающихся физических открытий/графиков последнего века, если не тысячелетия. Вроде — миф, а оказалось — открытие. Или взять другой график — над ним сейчас бьются экологи — какова зависимость средней температуры на поверхности земли от содержания озона в верхних слоях атмосферы. Здесь даже построение абсолютно гипотетического графика с прямой зависимостью в первом приближении — уже, если не ошибаюсь, Нобелевская премия. Вроде миф, а 20-ый фреон уже под запретом использования.
А Гумилев очень подробно описал важное общественное явление — пассионарность — очень важный инструмент для анализа динамики развития этносов. Мало того — он построил сложный нелинейный график, который показывает зависимость пассионарности этноса от времени, так, как Гумилев ее видит. Даже то, что этот график в первом приближении есть трапеция (сначала рост, потом почти горизонтальный участок, потом спад) — уже важное научное достижение. И фиг с ним, что в нем нет реперных точек, что на нем нарисованы интуитивно мелкие спады и подъемы, что шкала времени у него спорная. Говорите — миф, но весьма похоже на открытие. Когда Менделеев рисовал свою таблицу, проснувшись после «вещего» сна — он вообще нарисовал таблицу размером 2 на 8 с половиной пустых клеток, но то, что Менделеев элементы начал размещать периодически — главное его открытие. Увидел во сне миф, а тот признан открытием. Вот как-то так. Но, как я понимаю, Вы человек уже сформировавшийся, и убеждать Вас, что пассионарность существует и развивается, что поле человеческих связей в этносе существуют и определенным образом развиваются, что эти связи и пассионарность в этносе развиваются по некоторым кривым, похожим на кривые Гумилева. Кто-то это видит, кто-то не видит. Теории общественного развития проверяются не учеными и анализом прошлого, а возможностью предсказывать будущее. А тут надо брать существующие этносы в разных стадиях и смотреть их будущее развитие — укладываются в теорию Гумилева или нет. Средний период анализа — половина срока существования этноса. Так что ближайшие 600-750 лет должны показать, прав был Гумилев или нет.
Уважаемый Александр Фирсов! Не обижайтесь, но Владимир кругом неправ, а с ним и Вы. Вы, сами того не зная, стали на точку зрения постмодернистского течения в литературоведении и истории, утверждающего, что нет автора, есть лишь его произведение, что незачем рассматривать историю создания и искать, что хотел сказать автор, — в произведении есть только то, что мы из него вычитываем. Ну, и т. д. Это в основном французские постструктуралисты.
А я придерживаюсь традиционного подхода, для которого очень важна история и обстоятельства создания. С нашей точки зрения, произведение нельзя понять по-настоящему без анализа социальной среды и индивидуальных обстоятельств личности автора. Биографические данные автора нужны не только для «оживляжа», но и для глубины понимания. Это касается не только литературы (а произведения Гумилева есть в большой мере литературные произведения), но и для истории науки.
Что касается графиков и вычислений — ну, можно ли так искажать картину? Менделеев перед тем, как сделать свое открытие во сне, работал с реальными вычислениями — с повторяемостью цифр! Отсюда ПЕРИОДИЧНОСТЬ! Это действительно великое открытие. Во сне он лишь увидел форму — таблицу. А у Гумилева ДОГАДКА о цикличности этноса, ничем у него не подтвержденная (и до сих пор так). К тому же это не его открытие. Было немало историков, причем крупных, высказывавших эту же догадку (даже в тех же формах) до него, даже примерные цифры называли. «Пассионарность» — это всего лишь новый термин для старой идеи «героев и толпы» (на это Гумилеву указал наш с ним общий учитель Артамонов, директор Эрмитажа, — в результате Гумилев с ним поссорился на всю жизнь).
По Гумилеву, нужно ждать 600 — 750 лет, чтобы убедиться в его правоте насчет этноса. С равным основанием я могу назвать 800 — 950 лет и тысячу с лишним (и такие назывались!). Через тысячу годков зайдите, проверим.
Фирсову. Забыл о Вашем замечании, что Вам лично «антропологический подход» претит. Для Денни это всё — «копание в грязном белье». Что поделаешь, возможны такие личные особенности. Некоторым претит вся курганная археология и палеоантропология с нею — нарушают покой мертвецов. Я лично раскопал, расчистил и зачертил больше тысячи скелетов. На одном из моих курганов в 1949 г. те же операции, помогая мне, проделывал Гумилев. А следователю и суд.-мед. эксперту приходится эксгумировать и препарировать не скелеты, а более цельные трупы. Иногда и археологам такие попадаются — если в вечной мерзлоте или в болоте. Возможно, что Вам это претит и Вы бы ни за что делать это не стали. Но у вас нет оснований упрекать меня за мой выбор.
Уважаемый Лев Самуилович. Действительно, подтвердить или оспорить Гумилева может только время и наблюдение. Возвращаясь конкретно к статье, ее обсуждению и личности Гумилева. Мне несколько удивительно, как Вы, пользуясь инструментарием пассионарности, пытаетесь подвести ваших читателей к выводу, что пассионарности не существует.
Вы, с одной стороны, утверждаете как непреложные факты следующие пункты:
1. Человек, доказавший свою высокую пассионарность, например, научной деятельностью, публикацией большого количества научных работ, исследований, графиков, таблиц – должен обладать большей степенью доверия к его новым идеям, чем человек, обладающий низкой пассионарностью. Частный случай: Человек с низкой пассионарностью обладает от природы меньшей способностью к выдвижению правильных идей. Соответственно, из общественного положения и поведения человека/автора, его биографических данных и его образа жизни можно делать о его пассионарности и, соответственно, количестве правоты в его идеях – и это можно применять, поскольку это — «научный антропоморфный подход». Крайний случай этой теории: «Человек с низкой пассионарностью (оказавшийся в лагере чушкой), в принципе может выдвигать только ложные идеи. Априори, идеи такого человека не могут не быть мифами».
2. Собрание людей, имеющих высокую пассионарность, обладает особой степенью доверия. Крайний случай: Собрание ученых не может быть не право – оно обладает высочайшей степенью пассионарности и, соответственно, доверия».
Полагая эти пункты 1 и 2 очевидными и бесспорными, с учетом Ваших наблюдений:
А) Гумилев не вспоминал о своей лагерной жизни, имел в лагерях низкий статус,
Б) Ваше общение с Гумилевым показало, что его лагерный статус повлиял и на его жизненный статус,
В) Ваш лагерный статус был выше статуса Гумилева,
Г) Научное сообщество приняло в штыки идеи Гумилева,
Вы пытаетесь навязать нам как бесспорный и логичный вывод о том, что поскольку 1 и 2 очевидные истины, то с учетом А-Г — Гумилев, соответственно, в своей «гипотезе/трактате» не прав. Проще говоря: никакой пассионарности личностей не существует (назовем это частной теорией пассионарности), соответственно, не может быть пассионарности группы людей и пассионарности этноса, и, соответсвенно, не верна главная идея Гумилева о наличии связи между пассионарностью этноса и судьбой этноса (назовем это общей теорией пассионарности).
И Вы, повторяя и повторяя свою логику разными словами, пытаетесь убедить читателей в своей правоте. Со стороны смотрится довольно забавно.
Уважаемый Лев Самуилович. Странно, почему-то я не увидел вашего сообщения про «антропоморфный подход». Вы уж определитесь для себя: «научный антропоморфный подход» — это копание в костях исследуемого или в фактах его прижизненного поведения.
А. Фирсову.
Уважаемый Александр! Об «антропоморфном подходе» я не писал. Я писал об «антропологическом подходе», который развивает традиционный подход в направлении большего учета факторов, воздействующих на личность автора. Почему Вы «не увидели моего сообщения» об антропоморфном подходе? Наверное потому, что я о нем не писал, а во-вторых, потому что Вы, видимо, вообще не читали моих работ, кроме статьи в ТрВ.
Все Ваши остальные построения якобы моих силлогизмов имеют такое же отношение к моим рассуждениям, как и означенное высказывание об «антропоморфном подходе». Ваши силлогизмы (Ваши, а не мои) мне разбирать недосуг. Докажите сначала, что они мои. Вы так меня поняли, очень жаль. Но я формулировал свои взгляды ясно. Читать меня между строк не нужно. Там Вы вычитываете не мои, а свои мысли.
Кстати лагерный термин «чушок», а не «чушка».
Явление «пассионарности», то есть больше одаренности и яростности одних по сравнению с другими, глупо было бы отрицать. «Герои и толпа». Но все, что Гумилев накручивает на это явление (периоды вспышек, соотношения сил, география распределения, причины) — это фантастика. Природный фактор может сказываться, но совершенно не так, и его надо вычислять по каким-то реальным данным, по крайней мере к этому стремился Питирим Сорокин, говоривший о том же задолго до Гумилева.
Вот Сорокина читать не только интересно, но и полезно, даже если не соглашаться с его выводами. Он выдвигает научные гипотезы. Они имеют то главное качество, которого гадания Гумилева не имеют. Они принципиально проверяемы. То есть можно выяснить степень их достоверности. А у Гумилева можно проверять только факты, и слишком часто они оказываются либо неверными, либо выдернутыми из контекста. То есть надерганными. «Гипотезы» же Гумилева не выдерживают пробы на статус гипотезы: они принципиально непроверяемы. Их можно либо принимать на веру, либо отвергать — как ненаучные. Что я и делаю.
Извините, если я подрываю Вашу веру.
У меня складывается впечатление,что Фирсов ведёт спор ради спора!А вдруг Лев Самуилович устанет от этих пустопорожних разговоров и он перестанет отвечать!Тогда Фирсов может смело записать себя в победители.Смысла в этом вроде бы никакого нет,но самолюбие будет удовлетворено!
Человек пытающийся что-то выяснить у оппонента не будет перевирать чужие слова,не будет приписывать оппоненту то,что он не писал.И т.д.
Уже не помню в какой связи и где, Гумилев, описывая черты русского народа, приводит очень характерные примеры, с которыми трудно не согласиться. Убийство на дуэли в бою, или в спину за деньги, расценивается народом, обществом однозначно, несмотря на то, что и в том и другом случае, убийство – дело мерзопакостное….Вот так же и Ваша статья, Лев Самуилович, которая, как Вы наверное успели заметить по многочисленным комментариям, вызывает негативную реакцию у читателей, причем с этим утверждением согласны как сторонники теории, противники ее, и люди вообще не читавшие Гумилева. Вы все таки переступили ту грань, когда убийство на дуэли, стало убийством из под тишка. В многочисленных ответах на комменты, Вы обьяснили, что хотели, но народ Вам почему то не поверил?! Почему? Возможно не так и не тем языком была написана эта статья. Ведь одно и то же событие можно описать по-разному. У Вас это явно не получилось. С чем Вас и поздравляю.
По поводу теории Гумилева, и самого Гумилева.
Как самый предмет астрономии, так и ход ее развития так просты, что тут не могло быть сомнения, какие моменты ее развития принять за поворотные пункты, начиная с которых она вступала в новый период своего усовершенствования. Эти пункты обозначены четырьмя великими именами: греком Гиппархом, славянином, поляком, Коперником, немцем Кеплером и англичанином Ньютоном.
До Гиппарха вся деятельность астрономов состояла в собирании фактов, материалов для будущего научного здания. Если и в это время были известны некоторые законы, по которым могли предсказывать заранее небесные явления, например затмения и тому подобное, то это, собственно говоря, были не законы в настоящем смысле этого слова, а, так сказать, рецепты или формулы, точно такие же, какие употребляются нередко при разных фабричных производствах. Эти рецепты предписывают взять столько-то того-то, смешать, дать прокипеть три часа и так далее,- нисколько не выводя этих правил из сущности процесса, а почерпая их единственно из долговременного неосмысленного опыта и наблюдения. Это будет, следовательно, период собирания материалов.
Но масса фактов скопляется, и обозреть ее становится невозможным. Тогда является существенная потребность привести их в какую-либо взаимную связь, привести в систему. При этом избирается какой-либо принцип, бросающийся в глаза или почему-либо особенно удобный. Весьма невероятно, чтобы этот избранный для систематизирования принцип прямо сразу соответствовал самой природе приводимых в порядок фактов, обнимая собою все представляемые ими данные. Поэтому более чем вероятно, что первый опыт систематизации даст нам только систему искусственную. Так случилось и с астрономией. Система Гиппарха была системою искусственною. Она не выражала собою сущности явлений, не соответствовала им, а представляла лишь вспомогательное средство для ума и памяти, дабы эти последние могли находиться, ориентироваться в массе частностей. При этом она давала и некоторое удовлетворение пытливости ума, представляя ему множество сложных явлений в гармонической связи. Всякая система, хотя бы и искусственная, представляет ту неоцененную пользу, что дает возможность вставлять всякий новый факт на свое место. Он не остается в отдельности, а, вступая в систему, должен с нею гармонировать. Если он действительно гармонирует, то тем самым ее подтверждает, если же не гармонирует, то указывает на необходимость усовершенствовать систему. Уже и те факты, которые были известны александрийским ученым, плохо гармонировали с системою центральности земли. Чтобы подвести их под эту систему, потребовалось усложнение. Выдумали эпициклы, т. е. круги, описываемые планетами около воображаемых центров. Эти центры движутся по кругу около Земли, планеты же около воображаемых центров, а за ними уже около Земли. С увеличением точности наблюдений громоздили эпициклы на эпициклы. Гиппарховский период должно, следовательно, назвать периодом искусственной системы.
Эта крайняя сложность привела ясный славянский ум Коперника в сомнение, и он заменил Гиппархову, или (как ее обыкновенно называли) Птоломееву, искусственную систему своею естественною системою, в которой всякому небесному телу назначено было то именно место в науке, которое оно занимает в действительности. Следовательно, этот великий человек ввел астрономию в фазис, или период, естественной системы.
Постановление фактов науки в их настоящее соотношение дает возможность отыскать ту зависимость, в которой они между собою находятся. Посему с принятием Коперниковой системы открылась возможность вычислять расстояние планет одной от другой и различные расстояния той же планеты от центрального тела на разных точках ее пути. Эти расстояния оказались не случайными, а связанными как между собою, так и со скоростью обращения известными простыми отношениями, получившими название Кеплеровых законов, по имени их великого открывателя. Но сами законы эти оставались между собой разъединенными, как бы случайными, не вытекающими из одного общего, ясного и понятного уму начала. Поэтому такого рода законы, только связывающие между собою известные явления, но не объясняющие их, называются частными эмпирическими законами. Следовательно, кеплеровский период развития астрономии мы можем назвать периодом частных эмпирических законов.
Наконец, Ньютон открывает то общее начало, которое не только объемлет собою все частные законы (так что они проистекают из него как частные выводы), но, будучи само по себе понятно уму, дает им и объяснение. В самом деле, в Ньютоновом законе непонятна только самая сущность притяжения. Но само по себе ясно, что оно должно быть во столько раз сильнее, во сколько больше число (или масса) притягивающих частичек, и что оно должно ослабляться по мере удаления притягивающего тела, как квадраты чисел, выражающих это удаление; ибо исходящая из тела сила рассеивается во все стороны равномерно и, следовательно, как бы располагается по поверхностям шаров с разными поперечниками, а эти поверхности увеличиваются, как квадраты их поперечников. Следовательно, ньютоновский период астрономии должен быть назван периодом общего рационального закона.
Он завершает собою науку. Дальше идти некуда. Конечно, можно еще расширять, обогащать науку новыми открытиями фактов (новых планет, комет и т. д.), улучшать методы вычисления, проводить основной закон до мельчайших частностей, расширять его область на другие системы и т. д. Но никакой переворот в науке, достигшей этой степени совершенства, уже не возможен и не нужен. Единственный шаг вперед в философском значении, который еще возможен, состоял бы в таком обобщении общего рационального закона, которое, в свою очередь, связало бы его с общим рациональным законом, господствующим в другой категории явлений, в области другой самостоятельной науки.
Итак, всеми признанное деление истории астрономии по периодам ее внутреннего развития привело к отличению в нем пяти ступеней, или фазисов (собирания материалов, искусственной системы, естественной системы, частных эмпирических законов, общего рационального закона), которые для краткости можно назвать догиппарховским, гиппарховским, коперниковским, кеплеровским и ньютоновским периодами. При этом оказывается, что эти ступени развития не случайны, а требуются самым естественным ходом научного развития, т. е. необходимы, и потому мы должны ожидать, что они повторятся и во всякой другой науке.
Это Данилевский «Россия и Европа», прочтите пожалуйста еще не много….
«Замечательно, что для четырех из пяти периодов развития результаты, достигнутые в предыдущем периоде, сохраняют все свое значение и в последующих; организм науки только дополняется. Исключение составляет только второй период — период искусственной системы. Он похож на те преходящие органы животных, которые играют лишь временную роль, как, например, вольфовы тела, исчезающие. после зародышного состояния, не оставляя после себя следов. В самом деле, Ньютонов закон не устраняет из астрономии законов Кеплеровых, ни эти последние — системы Коперника; даже все частные наблюдения, сделанные александрийскими или халдейскими астрономами, сохраняют всю свою силу для науки. Но системы Гиппарха, Птоломея, Тихо де Браге теперь как бы не существуют для науки; они остались лишь в истории и в ней только изучаются. То же самое относится к системам Шталя, Вернера, Линнея, к Ньютоновой теории истечения. В этом смысле, кажется мне, должно понимать то положение, что факты в науке остаются, а теории преходящи. Преходящи не все теории, а те только, которые имеют соотношение к периоду установления искусственной системы; эта система как бы соответствует лесам и подмосткам научного здания, которые потом снимаются, но без которых здания невозможно было бы построить. С другой стороны, искусственная система составляет в известном смысле, может быть, самый полезный и плодотворный шаг в развитии самой науки. Она придает собранному материалу единство, выводит его на свет Божий, лишает характера таинственности, отдельных рецептов и формул, составляющих лишь собственность так называемых адептов,- делает массу фактов доступной всякому, желающему посвятить свои труды и силы какой-либо отрасли знания. Хотя эта система примешивает по необходимости нечто ложное к сумме добытых фактов, но она же дает и средство разрушить, устранить это ложное постановлением его в противоречие с самим собою. Поэтому только с введением искусственной системы знание получает достоинство науки. Но в этом периоде науке предстоит опасность вращаться в ложном кругу, заменять одну искусственную систему другою, не подвигаться существенным образом вперед. Эта опасность устраняется только введением естественной системы, после чего наука, так сказать, входит в правильное русло.»
Можно сомневаться куда отнести Льва Гумилева в этой связи, к какому из пяти периодов развития, а точнее к искусственной или естественной системе или к «Кеплеровским» империческим обобщениям, но то, что Гумилев в этой тройке, это однозначно. Следовательно, что бы опровергнуть его, надо быть «Кеплером», «Коперником» или «Ньютоном», пока на горизонте таких величин не видно….И даже если он «Гиппарх» это все равно не мало….
Уважаемый Владимир!
Вас приятно читать и с Вами приятно спорить. Ваши мысли стройны, и Вы излагаете их хорошим русским языком. В содержании Вашего комментария есть, однако, существенные просчеты.
Вы принимаете реакцию очень большой и активной, но ограниченной касты почитателей Гумилева за реакцию народа. Это ошибка. Уж во всяком случае Вам придется исключить из «народа» почти всех историков.
Гумилева Вы принимаете за великого ученого, за мыслителя, совершившего переворот в науке, равный Ньтоновскому или Коперниковскому. Это абсолютно не так. Гумилев — один из многих представителей циклизма или точнее концепции замкнутых цивилизаций, сменяющих одна другую. Вы совершенно правильно привели фигуру Данилевского — он был первым в этом ряду (если брать только строителей непосредственно самой концепции, Затем там были Шпенглер, Тойнби, Питирим Сорокин (фигура гораздо крупнее Гумилева) и т. д. Гумилев замыкающий в этом ряду и в его построениях (по крайней мере этой концепции) нет ничего оригинального. Оригинальны термины, оболочка.
Я подробно описывал эту концепцию в моей «Истории археологической мысли», поглядите ее второй том. Там и Гумилеву уделен большой раздел.
Точно так мало оригинального и в его концепции евразийства. Она выстроена до него и без него. Он к ней примкнул.
Интереснее его идея связи «пульсации» степных культур с периодическими сменами климата (передвижками путей циклонов и антициклонов), то есть с солнечной активностью. Идея не ему одному приходила в голову, но он ее разработал на основе наблюдений за развитием в степях. Вот это ценные его исследования. К сожалению, на них обращают мало внимания за всеми этими грандиозными пророчествами о судьбах этноса.
Гумилев был безусловно талантливым и интересным человеком, но жизнь его и творчество были искорежены доминировавшими силами эпохи. Этому и была посвящена моя статья, да и много других, которые Вы и многие другие читатели и почитатели Гумилева отвергаете/отвергают как злопыхательские потуги унизить гения.
В моей критике гумилевских концепций нет ничего, что я не мог бы сказать ему в лицо — и говорил. Мою статью «Горькие мысли…» и другие мои критические статьи он видел в рукописях. Нередко, когда возразить ему было нечего, он восклицал: «Ну Вы адвокат!» Никогда он не говорил: «Ну Вы прокурор!» Потому что я ни в чем его не обвинял и не обвиняю. Я лишь защищаю научные принципы и методы. Разумеется, тогда я не анализировал его биографию: все факты, на которые я опираюсь в анализе, были опубликованы после его смерти в сборниках, посвященных памяти Гумилева и собранных его почитателями.
Я не могу принять Ваше сравнение с астрономией и найти соответствие Гумилеву в этой истории астрономии среди великих астрономов. Потому что, чтобы найти ему место, пришлось бы добавить к истории астрономии астрологию или, во всяком случае, мифологию.
Лев Самуилович.
Вы в качестве своего главного аргумента, скажем так, говорите неправду:
===Уважаемый Денни,
«копанием в грязном белье» принято называть ворошение фактов интимной жизни человека, что, кстати, иногда в исследовательских целях допустимо, но чего в моей статье нет.===
Увы, есть. «Копание в грязном белье» включает в себя не только «ворошение фактов интимной жизни человека» вытаскивание на свет любых других фактов, выставляющих человека в неприглядном свете. То, что сам человек старается не афишировать. Да, Гумилев однажды признался, что со словами «эврика» выскочил из под шконки. А Вы всячески пытаетесь подчеркнуть, что Гумилев всю лагерную жизнь провел под шконкой. И доказать что есть страшное «Воздействие лагеря на образ мышления Л. Н….повлияла на форму и содержание его сочинений, придав направленность его учению.». И связать это все в единую логикиу. Тому и посвящена Ваша статья, обусловленная конкретной (извините, достаточно подлой) личной целью. Вам не удалось в своих статьях опровергнуть гипотезу Гумилева, так Вы решили перейти на личности и доказать что Гумилев не прав другим способом. Поскольку «В нижнюю касту, касту «чушков», беспросветная жизнь которых полна унижений, избиений и бедствий, попадают слабые, жалкие, смешные, интеллигенты, больные, неопрятные, психически неустойчивые, нарушившие какие-то законы блатного мира. Они ходят в отребье, едят объедки, ждут тычков и пинков отовсюду, жмутся по углам. Спят воры на «шконках» первого яруса, мужики — повыше и на полу, чушки — под шконками или под нарами. Там есть известное удобство (изоляция, укрытность), но место считается унизительным, а в мире зэков престиж, семиотичность очень много значит.».
Так и хочется Вам ну хоть таким образом доказать, что в Вашем споре с Гумилевым он не прав, а Вы – правы. Может, в Вашем научном кругу — это норма. Но в порядочном обществе — это подлость.
Вы даже для своего «копания в грязном белье» придумали новый термин с положительным значением «антропологический подход».
===Физику Денни…
В истории же науки сейчас вышел на видное место так наз. антропологический подход, в котором научные свершения увязываются с социальной и личной жизнью ученых, их бытом.===
Хотя Вы должны отлично знать, что нет такого подхода. Иначе бы общество в соответствии с этим подходом отрицательно относилось бы и к творчеству гея Чайковского, и к творчеств пьяницы Мусоргского, и к творчеств наркомана Высоцкого и т.д.
За неимением хоть каких-то аргументов в защиту своей непорядочной статьи, Вы или подсовываете свой «антропологический подход» или просто пытаетесь утверждать то, чего не можете знать.
===А. Фирсову.
Об «антропоморфном подходе» я не писал. Я писал об «антропологическом подходе», который развивает традиционный подход в направлении большего учета факторов, воздействующих на личность автора. Почему Вы «не увидели моего сообщения» об антропоморфном подходе? Наверное потому, что я о нем не писал, а во-вторых, потому что Вы, видимо, вообще не читали моих работ, кроме статьи в ТрВ.===
Вы наверняка слышали, что этот термин «антропологический подход» используется или историками, философами, социологами, культурологами для изучения духовной стороны человеческой жизни определенной группы людей, или по отношению к отдельному человеку в педагогике, когда в результате исследования предыдущей жизни ребенка пытаются выработать правильный подход к его воспитанию. Или адвокатами, когда в предыдущей жизни человека пытаются найти оправдание перед судом для преступника.
И все.
А Вы пытаетесь исходя из образа жизни и жизненного статуса конкретного человека, уже после его смерти запятнать выдвинутые им идеи и гипотезы.
Ну-ну.
За такие вещи еще при жизни морду бьют. То, что Гумилев не сделал этого еще при жизни, – только подчеркивает его интеллигентность.
Лев Самуилович, извинились бы Вы за свою статью, вместо того, чтобы ее защищать.
Тут кто-то уже писал, что широкой общественности Вы известны только тем, что после смерти Гумилева стали «обливать его грязью» (здесь я использую переносное значение термина «обливать грязью», чтобы Вы не начали опять цепляться к словам и заявлять), т.е. поступавший непорядочно по отношению к своему товарищу, коллеге и научному оппоненту. И это правда (я на эту Вашу статью вышел поиском, когда начал искать всю имеющуюся в интернете критику гипотезы Гумилева).
Не обижайтесь, Лев Самуилович, но, боюсь, что после вашей смерти в точном соответствии с тем, «антропологическим подходом», который Вы пытаетесь пропагандировать, все Ваше научное творчество будут оценено следующим образом:
«Лев Клейн зарекомендовал себя непорядочностью по отношению к своему коллеге — Льву Гумилеву. Такой человек в науке вряд ли мог сделать что-то хорошее, поскольку в соответствии с антропологическим подходом непорядочный человек в принципе не может ни сделать, ни написать ничего полезного ни для общества, ни для науки».
Александр Фирсов:
01.06.2013 в 14:52
«все Ваше научное творчество будут оценено следующим образом:
«Лев Клейн зарекомендовал себя непорядочностью по отношению к своему коллеге — Льву Гумилеву. Такой человек в науке вряд ли мог сделать что-то хорошее, поскольку в соответствии с антропологическим подходом непорядочный человек в принципе не может ни сделать, ни написать ничего полезного ни для общества, ни для науки».
И не мечтайте,тов.Фирсов!Могу даже выдать Вам гарантийное письмо,что научное творчество Л.С.Клейна будет оценено совершенно иначе.Собственно оно уже оценено иначе.Если бы Вы интересовались научным творчеством Л.С.Клейна,а не разведением сплетен,то Вы знали бы как НАУЧНОЕ (и не только научное,и не только России) сообщество оценивает научное творчество Л.С.Клейна.
Рискнувшему написать ту подлость,которую Вы предлагаете,всегда найдутся желающие набить морду (как Вы изволили выразиться).К тому же ,вряд ли какое либо серьёзное научное издание рискнёт напечатать такую гнусь!
Насколько я вижу больше всего г-ну Клейну хочется, чтобы его сравнивали с Гумилевым. Тут уже начало проскальзывать по «научное творчество Клейна». На самом деле «научное творчество Клейна» — это как жареный лед. Его не существует. Поэтому сравнивать его с Гумилевым можно только по социальному статусу в местах лишения свободы. Ну а зная, по какой статье сидел сам Клейн, несложно сделать выводы.