2011 год объявлен Годом российской космонавтики. Повод очевиден — в апреле исполняется пятьдесят лет легендарному полету Юрия Гагарина. Слово «легендарный» в данном случае почти лишено пафоса, ибо фигура Первого космонавта и русское слово «Поехали!» давно стали символами мирового значения. Другой же повод, менее известный, но в контексте темы не менее важный, — в феврале будет отмечаться столетие со дня рождения Мстислава Всеволодовича Келдыша, «Главного теоретика» советской космонавтики, математика и президента Академии наук.
Судя по всему, размах празднования гагаринского юбилея будет несопоставимо большим, чем четыре года назад, когда отмечалось пятидесятилетие Первого спутника — День начала космической эры. В начале октября 2007 года обложки зарубежных научных и популярных журналов пестрели изображениями советских аппаратов, в России же юбилей отмечался по сути лишь в ракетных и научных кругах. Тема для размышлений довольно интересная — однако сейчас мы ее касаться не будем.
Как обычно, юбилеи и исторические даты — хороший повод задуматься о настоящем. 2011 год — это середина срока действия Федеральной космической программы на 2006-2015 годы. Обратиться к ней исключительно полезно, чтобы оценить состояние отечественной космонавтики более или менее объективно.
Космонавтика — одна из тех, скажем прямо, немногих областей, в которой у нашей страны до сих пор позиции достаточно сильны. Россия по-прежнему лидирует по числу запусков: в 2010 году Роскосмос провел 31 запуск, из которых удачными оказались 30 (США и Китай — по 15 запусков). Все так же главной «рабочей лошадкой» для полетов к Международной космической станции остаются российские ракеты-носители и корабли. Так или иначе, близится к завершению формирование группировки ГЛОНАСС. В будущем году ожидается первый старт «Союза» с космодрома Куру во Французской Гвиане.
Здесь кроется некая терминологическая ловушка. Космонавтика — понятие собирательное, оно объединяет и пилотируемые и беспилотные аппараты, и государственный и частный сектор, и фундаментальную науку и коммерческие интересы. И ситуация в разных областях может различаться очень серьезно. Именно поэтому так же обоснована критика российской космонавтики. Хотя мы остаемся лидерами по числу запусков, но значительная их часть — коммерческие пуски и поддержка МКС. Разработка новых транспортных систем идет с большими проблемами (а тем временем свои грузовые корабли для снабжения МКС уже разработали Европа и Япония). Львиная доля космического бюджета уходит на поддержку МКС, однако довольно часто можно слышать сомнения по поводу целесообразности этих расходов.
«Троицкий вариант» — газета ученых и научных журналистов, поэтому сосредоточимся на научном космосе. Дело, впрочем, не только в личных пристрастиях. Космические исследования — фактор еще и государственного значения. В том числе потому, что именно здесь «добывают» те знания о Вселенной, которые потом складывают единую картину мира подавляющего большинства жителей Земли. Откройте любую энциклопедию, нашу или зарубежную, и вы увидите панорамы Марса и Венеры, снятые американскими «Викингами» и советскими «Венерами», снимки далеких звезд и галактик, полученные «Хабблом», фотографии Урана, Нептуна и Плутона, сделанные «Вояджером».
Итоги «первой пятилетки» космических исследований в России, увы, более чем скромны. По-прежнему ни на околоземной орбите, ни в далеком космосе не функционирует ни одного полноценного российского научного спутника. Радостным событием в 2009 году стал долгожданный запуск солнечной обсерватории «Коронас-Фотон», но эта радость оказалась недолгой: не проработав и расчетного срока, аппарат вышел из строя. Прочие запуски неуклонно отодвигались. Более или менее стабильно продолжается лишь программа экспериментов на аппаратах «Бион» и «Фотон», а также Международной космической станции, но ее научный «выход» не сравним с тем, который может дать автоматический научный аппарат.
Постоянные сдвиги запусков плохи не только в смысле отсутствия российских результатов, но и как серьезный удар по репутации страны. К сожалению, Россия теряет доверие как партнер, что ставит под угрозу будущие совместные проекты с зарубежными космическими агентствами.
2011 год дает еще одну возможность переломить отрицательную тенденцию. Осенью этого года «открывается» очередное астрономическое «окно» для запусков космических аппаратов к Марсу. На это время запланирован долгожданный старт российской межпланетной станции «Фобос-Грунт», которая в случае удачи станет первым российским планетным проектом за последние двадцать с лишним лет. Напомним, старт был перенесен с 2009 года для того, чтобы обеспечить большую надежность миссии.
Кроме «Фобоса-Грунта» в этом году на орбиту должна отправиться первая обсерватория серии «Спектр» — «Радиоастрон». Этот запуск связан с запуском гидрометеорологического спутника «Электро-Л», поскольку оба аппарата используют новую платформу «Навигатор» разработки НПО им. С.А. Лавочкина. Если в работе «Электро-Л» не будет никаих сбоев, то «Радиоастрон», предположительно, будет запущен уже весной или летом. Старт «Электро-Л» сейчас запланирован на 20 января.
Наконец, в этом году ожидается запуск малого спутника «Зонд-ПП» для зондирования Земли…
Эта программа выглядит достаточно скромно, если сравнивать ее с научной программой НАСА или даже ЕКА. Однако, как это ни банально, именно сейчас главное — начать. После двадцати с лишним лет постоянных сдвижек и переверсток космических планов могла сформироваться своеобразная и опасная «привычка к неудачам». Речь сейчас не только о создателях научных приборов и космических аппаратов — как ни печально, общество тоже привыкает к тому, что в СМИ говорится лишь о планах России в космосе, но очень мало о том, как они выполняются.
Будем надеяться, что в новом году планы перейдут в события.
А дальше? Дальше начнется нормальная работа. В том числе и планирование научной программы на следующие десять лет.
Ольга Закутняя
Добрый день, уважаемые коллеги. Я из Саратова,и юбилей космонавтики дал повод вспомнить, что знаменит наш город не только тем, что на Саратовскую землю, в силу обстоятельств, приземлился Ю.А. Гагарин. Менее известно, что по темам «Стрела» и «Копьё» Саратовский Госуниверситет и НВНИИГГ разрабатывали в 70-х годах технологию и оборудование для зондирования Луны. Известно совсем немногим, что на основе наших Саратовских разработок родилась совместная Российско-Американская программа под эгидой НАСА 2091-96 г.г. зондирования Марса. Суть Российско-Американской программы с НАСА состояла в замене слова «Луна» в нашем отчёте 70х годов на слово «Марс».
Хуже того, наши отчёты читали невнимательно, и попытка воспроизвести наши результаты ИКИ АН и ИГЭМИ АН г. Троицк (сейчас переименован в ЦГЭМИ АН) закончились плачевно — испытания оборудования (TEM-FAST 48 изготовленного на основе наших исследований)в Канаде и в Якутии г. Мирный на задачах поиска алмазов — закончились неудачно. Прибор TEM-Fast48 на высокоомных геологических разрезах,подобных Лунным и Марсианским, оказался «слепым», не позволяющим выявит структуру подземного разреза. Участники данного проекта НАСА знали о успешных испытаниях Саратовского прибора для зондирования Луны в алмазоносной Малобатуобинской провинции Якутии на задачах поиска и разведки месторождений алмазов в 1978г. А передрать прибор и технологию не получилось. Российско-Американская программа под эгидой НАСА зондирования Марса благополучно провалилась. А у нас в Саратове и тогда было и сейчас есть такие технологии. В 1994 году через посредника Игоря Ремезова поступило предложение передать «ноу-хау» в США за 100 миллионов долларов. Через три дня Игорь исчез в подстроенной автокатастрофе. Жена и двое детей остались. А в 1996 году и я загремел по сфабрикованному обвинению в дурдом, потом в тюрьму. В дурдоме мне просто предлагали:»документы готовы, уезжай на выбор — в Канаду или во Францию — там ты человеком будешь, а здесь в России всю жизнь будешь в дураках ходить!» В тюрьме ещё проще:»Ну ты что, так и не понял, в чём твои проблемы? Ты в Америку уедешь, или будешь ждать когда тебе здесь башку расшибут» Вот так просто, доходчиво и «не навязчиво». Про программу зондирования Марса после падения ракеты Марс-96 сразу забыли, а руководитель с российской стороны этого проекта из ЦГЭМИ АН Файнберг Э.Б. на защите докторской диссертации Паши Барсукова пояснил: Ну что ты нас упрекаешь, что плохой прибор мы сделали для зондирования Марса и не смогли повторить Саратовские результаты? Ракета упала в море и не всё ли равно какой прибор лежит на дне морском?
Ваши Троицкие (ЦГЭМИ АН) и Московские(ИКИ АН) учёные вместе с НАСА США пытались решить сложную научную проблему зондирования Марса без Саратовских авторов разработки, да обломались. Хотя прибор TEM FAST 48 продали в Нидерланды и торгуют в Россию как Американской разработкой по цене 27 000 Евро за килограмм. Там, где нет мерзлоты и высокоомных и малоконтрастных разрезов, он как-то ещё работает. Вот такие дела в Троицке и у нас в Саратове.