Краткая реплика к сочинению А.А. Гусейнова
«Философия как утопия для культуры», Вопросы философии. № 1, 11–16 (2009).См. также: www.intelros.ru/subject/figures/5275-abdusalam-gusejnov-filosofiya-kak-utopiya-dlya-kultury.html
Наука столь богата содержанием, что превышает возможности обычного человека. В этом заключена как сила науки, так и ограничения на возможности ее использования. Принимая решения за пределами собственных знаний, человек использует чужие рекомендации, и ему важно быть уверенным в их обоснованности, в надежности и компетентности консультанта. Источники доверия часто субъективны: среди них знакомые и близкие люди, те или иные симпатичные авторитеты, клакеры отдаленные и не очень, политики, начальство, реклама, СМИ – перечень открыт. Выбирая советчика субъективно, человек руководствуется личными предпочтениями и привязанностями. Он любит одних писателей и поэтов, безразличен к другим и вовсе не принимает суждения прочих. Человек боится тех и презирает этих, сочувствует третьим и ненавидит четвертых.
Особую ценность имеют объективные, обезличенные суждения – люди часто обращаются к энциклопедиям, справочникам, Интернету. Высоким доверием пользуется наука, так как по опыту известно, что наука многое знает точно, редко заблуждается, а сделав ошибки, исправляет их открыто и без сожаления. Объективные научные суждения обладают исключительной ценностью, однако отличит научные суждения от ненаучных совсем не просто.
Осторожность, если не ум, требует свидетельств компетентности. Вопросы «откуда это известно», «почему так, а не иначе», наконец, «так ли это» – всегда в числе рабочих инструментов при принятии решения. Чрезвычайно важный метод экспертизы – проверка локальной правильности суждений. Научное сочинение использует понятия в соответствии с принятыми в данной области знаний стандартами. Приводимые факты должны быть проверяемы, источники сведений точно указаны, а эксперименты повторяемы. Научный текст обязан не угрожать и не льстить, не обещать и не призывать, не вызывать ни симпатии, ни ненависти. Наука чужда любым формам индоктринации и внушения. Доказательность и объективность – важнейшие атрибуты научных суждений.
Надо помнить, что культура много шире науки. Человеческое первично, а научное вторично. Любой из нас прежде всего человек и лишь потом и лишь отчасти Homo sapiens. Людские решения, предпочтения и мнения далеко не всегда научны. Субъективные суждения всегда не научны, хотя могут быть и верными. Ненаучное не значит плохое. Делать людям хорошее можно и должно и за пределами науки. Ограничения науки действуют только внутри нее самой. Однако всегда предосудительно выдавать ненаучное за научное, субъективное за объективное. Обмануть другого – унизить его достоинство, лишить счастья. Именно с этих общих позиций, на мой взгляд, следует подходить к оценке моралистов и философов.
Мировоззренческие и этические сочинения не могут не быть субъективны. Как бы ни были они для нас притягательны и полезны, субъективность выводит их за пределы науки. Инструкция пользователя не дает сведений о корректности работы программы или физических законов функционирования оборудования. Философия если и содержит истину, то лишь в диспергированном виде субъективных рефлексий. Философия фальсифицируема, но бездоказательна. Философия часто интересна лишь постольку, поскольку она субъективна. Философские сочинения редко обладают необходимыми атрибутами научности. Философия опасна в прямой пропорции к своим хвастливым претензиям на превосходство над наукой. Современные ученые предпочитают суждения Пуанкаре любому постмодернисту. Суждения о науке человека, внесшего объективный вклад в науку, привлекательнее измышлений стороннего наблюдателя c беджиком дипломированного и декорированного философа.
Многие философы наших дней с упорством прозелитов распространяют бациллы европоцентризма и ламаркизма, не считаясь с тем, что наука столь же неотъемлемый атрибут жизни человека, как и искусство. Зарубки на костях – артефакты науки не менее достоверные, чем шедевры наскальной живописи. Попытки выводить науку из философии и религии или связывать рождение науки с Бэконом – яркие свидетельства закостенелого и замшелого догматизма. Наука не утопия. Истина не требует пафоса. Утопичны попытки поставить пафос «сверхжизненных» конструкций философов над объективными знаниями науки.
«Философ – неудавшийся ученый, преисполненный манией величия», – любил подчеркивать А.Д. Александров. Может быть, это и не так, но хорошо сказано.
Семен Кутателадзе
В поддержку мнения Кутателадзе:
В начале 70х прошлого века на семинаре П.Л.Капицы в ИФП академик, если не ошибаюсь, Эст.ССР Наан сделал доклад «Эволюция понятия бесконечности». Доклад был очень интересным. Как у человечества по мере изучения мира развивалось представление о том, что можно читать бесконечным. Слушали внимательно, но после доклада никто не задал никаких вопроов. Капица объявил окончание семинара. Между ним и докладчиком состоялся примерно такой диалог. П.Л.: «Вы показали, что физики сильно помогли философам». Наан: «Да, это так». П.Л.: «А можете привести пример, чтобы философы помогли физикам?» Наан, после паузы и смущённо: «Нет, я такого примера не знаю»
Мне вот тоже очень симпатично мнение Кутателадзе и философию я не очень люблю..)
Но справедливости ради стоит заметить, что фундаментальная наука(в отличие от прикладной, которая появилась гораздо раньше) действительно происходит от античной философии…ну по крайней мере очень на это похоже…
Мне вот тоже очень симпатична точка зрения Кутателадзе)
Но справедливости ради стоит заметить, что фундаментальная наука(в отличие от прикладной, которая конечно появилась гораздо раньше) ведет свое происхождение именно от античной философии…ну по крайней мере на это очень похоже и я не встречал аргументов против…