Палеонтолога Теплой эрой не испугать. Преувеличены ли страхи?

Ирина Делюсина
Ирина Делюсина
Александр Марков (scientificrussia.ru)
Александр Марков (scientificrussia.ru)

Споры и рассуждения о том, чем грозит человечеству глобальное потепление, не прекращаются и в аккаунтах соцсетей наших авторов и читателей. Диалог палеонтолога, докт. биол. наук, вед. науч. сотр. Палеонтологического института РАН, завкафедрой биологической эволюции биофака МГУ Александра Маркова и палеоклиматолога, сотрудника и лектора факультета наук о Земле и планетах Калифорнийского университета в Дэвисе (США) Ирины Делюсиной в ветке Наталии Деминой [1] показался нам настолько интересным, что мы решили опубликовать его на страницах ТрВ-Наука.

Александр Марков: В научной среде, где я вырос (в основном это ПИН РАН), большинство считало, что страхи вокруг глобального потепления сильно пре­увеличены. У нас скорее был консенсус, что это всё ерунда. Немало ученых, сомневающихся или в самом глобальном потеплении, или в его антропогенности, или в катастрофичности последствий. Среди них академик Израэль, который был одним из самых уважаемых и авторитетных климатологов страны. Так что не удивительно, что у нас в стране было скорее принято не верить во всё это. Для палеонтологов, знающих, как менялся климат в прошлом, это тем более естественная реакция. Мы-то знаем, что для земной биосферы теплые эры — чего уж там — в целом благоприятнее, чем ледниковые. Мы сейчас живем в ледниковую, которая началась с гибели Антарктиды — живого зеленого материка, покрывшегося многокилометровым льдом в эоцене — олигоцене, и усугубилась 2,5 млн лет назад, когда начались периодические сильнейшие оледенения еще и в Северном полушарии (сейчас их цикличность около 100 000 лет). В общем, палеонтолога вы наступлением Теплой эры вряд ли испугаете. В Теплые эры на полюсах растут леса, а широтный температурный градиент намного слабее, т. е. на экваторе не так жарко. Площадь суши в целом меньше (уровень моря выше), зато эта суша куда приятнее для жизни. Но это, конечно, если смотреть с высоты птичьего полета. А всякие сложные (но временные и в принципе решаемые) проблемы у человечества при сильном и быстром потеплении, конечно, возникнут, это да.

Ирина Делюсина: Именно то, что происходит сейчас, это abrupt climate change. Резкие кратковременные изменения, происходящие беспорядочно и хаотично. Хотя и поддающиеся пониманию. Потепление на фоне природного тренда на похолодание. Обратный вектор в естественном тренде. Именно с этим человечество может не справиться, особенно при таком яростном сопротивлении. Кстати, 100 000 тыс. лет перешли на 40 000, примерно миллион лет назад. В любом случае даже эти периодические орбитальные изменения — квазипериодические, с точностью даже до тысячи лет их не подсчитать. И да, палеонтологов испугать трудно, но палеонтологи знают, что великие вымирания еще как бывают. И в данном случае на карту ставится Homo sapiens.

Рис. В. Богорада
Рис. В. Богорада

А. М.: Только наоборот, были циклы примерно по 40 000, стали по 100 000 около миллиона лет назад. С точностью до тысячи лет их да, не просчитать, но как это связано с обсуждаемой темой? Резкое изменение — да, резкое, скорость роста CO2 и температуры действительно высокая. Но в течение этого последнего миллиона лет, например, межледниковья наступали тоже довольно резко, и только последнее из них было связано с крупным вымиранием фауны — и явно не без помощи первобытных охотников. Во время палеоцен-эоценового климатического оптимума было градусов на четырнадцать жарче, чем сейчас, и не было никакого массового вымирания. А уж доиндустриальный уровень СО2, 200 частей на миллион, — это же очень мало, куда это годится. В эоцене по некоторым оценкам было 1200–1400 ppm, и жизнь процветала. В общем, я правда не вижу причин для такой паники. И в целом для планеты потепление — это точно зло? Вот вырубка экваториальных лесов — правда катастрофа, это действительно ведет к вымиранию множества видов. Загрязнение океанов — да, опасно. А потепление — все-таки мне кажется, что опасность несколько преувеличена. Да и все, что мы знаем о массовых вымираниях, не дает оснований полагать, что потепления были их важной причиной. Ну вот про триасово-юрское еще можно подумать в этом ключе, но там ведь трапповый вулканизм был, раскол Пангеи, Североатлантическая трапповая провинция и вот это всё. Немного несопоставимо по масштабам бедствия с 400, 600, да хоть 800 частей CO2 на миллион.

И. Д.: Да, прошу прощения, на ночь глядя маханула (ужасно!). Знаете, меня вообще вся эта история с современным климатом стала интересовать, когда я начала заниматься H1, Heinrich event, последний из них привел к драматическому таянию айсбергов и в конечном счете заглушил термохалинную циркуляцию, вслед за чем последовало сильное и резкое похолодание, знаменитый поздний дриас (около 12 тыс. лет назад). Тогда я подумала, что сейчас происходит что-то похожее, но причиной (как в случае с вашими мамонтами) может быть антропогенное влияние. Существенной разницей (тогда и теперь) могут быть как исходные условия, так и причины. Но их объединяет короткое и драматическое изменение климата, которое никак не погубит большую планету, но совершенно не нужны недолго живущему человеку. Подсчеты триллионов тонн углекислого газа — хорошее и нужное дело, но, согласитесь, при абсолютно разных исходных данных эти тонны ведут себя по-разному. Сейчас ключевой вопрос — понять, действительно ли океан способен принять весь экстрауглерод, как тут все говорят про «океанический буфер». Если считать гигатоннами, то карбонатов кальция в океане должно хватать, чтобы переварить весь добавочный СО2, полученный от сжигания нефти и газа. Но сомнения в этом были уже в начале ­1980-х. Оказалось, что теплеющий на поверхности океан замедляет uptake (как по-русски?) углекислого газа, и он остается в атмосфере. Кроме того, тающая мерзлота добавляет СО2 и метан, в общем, баланс нарушен. Дело в балансе. И в рассматриваемой временной шкале.

Кстати, интересно, вы должны знать (я не знаю), есть ли серьезные работы об экологических пределах выживания Homo sapiens? Я, помню, читала, что они весьма узки. Если это так, то нам динозавровые ландшафты совершенно не подходят.

А. М.: Но мы же сами для себя трансформируем среду с давних пор. Мы сами себе строим нишу при помощи культуры (так и говорят некоторые антропологи: cultural niche construction). Как они могут быть узки? ­Какое еще млекопитающее расселилось по всем материкам и климатическим зонам, освоило бесчисленное множество способов выживания в самых разных условиях? Кто еще использует такой широкий спектр пищевых ресурсов, кто еще может сам для себя производить эти ресурсы в огромных количествах и опять-таки в самых разных условиях? Какое млекопитающее нашего размера за всю историю достигало численности в 7,7 миллиарда? Такие эврибионтные (эвритопные) виды имеют наименьшие шансы вымереть при катаклизмах. Это уж я могу сказать как специалист. К тому же если наступит Теплая эра, как во времена динозавров, то ландшафты все же не будут «динозавровыми», хотя бы потому, что сейчас совсем другая флора.

И. Д.: Ну хорошо, раз мы такие умные, логично и правильно продолжать качать нефть. И вообще, я не зеленая, еще и противница любого инжиниринга, я говорю, что все факты показывают, что нынешнее потепление вызвано антропогенным фактором, идет против естественного тренда. Аналогов не было: все потепления в прошлом начинались с роста температур и за ним следовал рост углекислого газа. Сейчас произошло наоборот. Когда потепления были локальными, только в Северном полушарии, Антарктида стояла ледяной горой. Сейчас и она начала таять. Уровень моря последние восемь тысяч лет повышался медленно и поступательно, практически незаметно. Сейчас повышается стремительно. Ну а что с этим делать, это уже не моя область.

А. М.: Кстати, не надо меня записывать в «климатоотрицатели». Климат в последние десятилетия действительно стал быстро меняться, и действительно во многом из-за человеческой деятельности, и это действительно грозит большими неприятностями в ближайшие десятки — сотни лет. Да, в долгосрочной перспективе в геологических масштабах времени и для биосферы, и для цивилизации переход из ледниковой эры в теплую, с равномерным климатом, с зеленой Антарктидой и Гренландией, скорее всего, был бы благом. Но мы слишком глупы и слабы, чтобы планировать и оценивать что-то в таких масштабах, тем более влиять на подобные долгосрочные тренды. Мы явно не доросли до проектов такого масштабного терраформирования. Мы пока можем думать только о том, что у нас под носом, и планировать от силы до конца столетия. Мы видим, что климат вдруг стал быстро меняться, и что это во многом из-за парниковых газов, и что происходящие перемены сулят скорые неприятности — и это всё достаточно убедительно обосновано. И поскольку далекие перспективы за пределами досягаемости, то лучше сейчас уж постараться уменьшить выброс парниковых газов. Какой бы смешной с высоты птичьего полета ни казалась эта попытка законсервировать и продлить навеки очередное мимолетное межледниковье, разделяющее два великих оледенения. Ведь на самом деле это вовсе не про «навеки». Это всего лишь про ближайшие десятки — сотни лет. А там, глядишь, если научный прогресс сумеет продолжиться (что, кстати, является отдельным очень интересным вопросом), то наши возможности и кругозор, может быть, расширятся, вот тогда и будем думать, так ли уж нам нужна эта обледенелая Антарктида и прочая вечная мерзлота [2].

  1. facebook.com/permalink.php?story_fbid=3241788305861326&id=100000905645514
  2. facebook.com/alexander.markov.750/posts/1915578398587714

Связанные статьи

35 комментариев

  1. И всё таки мне кажется — за геоинженерией будущее. Да, пока ещё мир слишком гетерогенен, а формирование глобальной техногенной инфраструктуры не завершено. Но всё это вопрос одного — двух ближайших поколений. Если не случится атомный песец, то быть может уже современные дети в преклонном возрасте застанут начало озеленения сахары, превращения тундр в «мамонтовые» степи и прочие плюшки.

    1. Сахель уже озеленяется безо всякой геоинженерии:
      https://nplus1.ru/material/2019/04/19/greening-earth
      На самом деле не надо суетиться и не надо пытаться «сознательно» мешаться в механизм, который успешно работает миллиарды лет.

      Беготня вокруг антропогенного CO2 для меня похожа на ситуацию как если бы цианобактерии два миллиарда лет тому назад, накануне Кислородной катастрофы вдруг ВНЕЗАПНО озаботились судьбой бендных-несчастных анаэробов, не имеющих антиоксидантных систем и стали выступать за запрет оксигенного фотосинтеза.

      Попытки ограничения эмиссии CO2 пока его уровень не подходит к 800-1000 ppm (отсюда начинается оптимум для C3-фотосинтетиков — почти всех земных растений, и первые легкие негативные эффекты для человеков) — абсурд и однозначно вредный бред.

      Тут до 600 ppm, что ожидается к концу века — вообще не факт что подойдёт — ещё на 75-80 лет углеводородных энергоносителей с вменяемым EROEI на Земле при нынешней добыче далеко не факт что вообще есть.

    2. =мне кажется — за геоинженерией будущее.=
      Это иллюзия. Геоинженерия может только приблизить наш всеобщий конец.

      Впрочем, как Вы себе представляете геоинженерию?

  2. Что меня немножко смутило, это выражение «в тёплые эры на полюсах растут леса».
    Это когда же было?
    (Не нужно только ссылаться на «тёплую Антарктиду» в «динозавровые времена». Была ли она тогда «на полюсе»?)

    1. Да, Антарктида уже в мезозое была на полюсе ( палеогеография здесь: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0034666711001813 ), и там были леса и умеренный климат ( https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0031018214002156 ) а в конце палеоцена доходило даже до субтропического ( https://pubs.geoscienceworld.org/gsa/geology/article-abstract/22/3/211/205979 )

      1. Климатологи утверждают, что в настоящее время рекордные темпы изменения средней температуры и концентрации углекислого газа. Действительно, если нынешние темпы помножить на 10 тыс., то получатся чудовищные результаты. Известно ли о том насколько быстрыми были изменения климата в предыдущие эпохи? Например, годовой рост концентрации углекислого газа в момент окончания предыдущих оледенений.

      2. На полюсе вся или краешком? Ёрничаю, конечно…
        Но на мой (чисто дилетантский, конечно, взгляд) важнее не то, что какие-то массивы суши «дотягиваются» до высоких широт, а общее расположение этих массивов. То есть — насколько это расположение допускает/не допускает циркуляцию воды Мирового океана. Если эта циркуляция — от тропической зоны к полюсам — свободная, то нынешней резкой стратификации по климатическим поясам не будет, а будет равномерно «тепло и сыро».
        (Повторяю — рассуждения дилетанта :))

      3. Я правильно понимаю, что в «тёплые эры» циркуляция тепла осуществлялась в основном за счёт атмосферы, система океанических течений не работала, а глубины океанов в основном были бескислородными и напоминали нынешнее Чёрное море?

        1. Наоборот. Система океанических течений выносила без особых помех нагретую в субтропических и тропических широтах воду в широты высокие, не позволяя там образовываться устойчивым зонам максимального отражения отражения солнечного излучения (попросту — ледовым шапкам). Это — на мой сущедилетанский взгляд :).
          Вопрос (интересно, моделировал ли его кто?): если бы на месте нынешней Антарктиды не было суши, а был бы океан вроде Северного Ледовитого, только с нынешними «антарктическими» широкими контактами с прочим Мировым Океаном — могла бы там образоваться ледовая «шапка», как на нынешнем Севере?
          А если нет, то нижний слой атмосферы контактировал бы с поверхностью, температура которой не ниже -2, или около того. А вода — она очень теплоёмкая :).
          И в высоких широтах не было бы холодно. А в широтах средних и низких… Сейчас океанская вода (верхние первые десятки метров) между 30-ми градусами северной и южной широт мало меняет свою «тёплую»температуру, когда в широтах от средних и к полюсам меняются зима и лето. Возможно, это — «естественное» состояние. Тогда при отсутствии условий (расположения континентов), «отключающих» активный перенос тепла течениями от тропиков в высокие широты, средняя температура поднялась бы изрядно.
          (Рассуждения — повторяю — сущего дилетанта. Во многом основанные на том факте, что наша атмосфера плохо рассеивает/поглощает электромагнитное излучение (солнечное) в широчайшем диапазоне. А что не поглощает/рассеивает, то и не греется. Значит, атмосфера греется вторично, от разогретой «дневной поверхности» :) ).

  3. Есть такая точка зрения, что в ближайшие годы произойдут не глобальные изменения климата, а локальные, но очень существенные. Локальные в смысле не на всей планете, а только в Европе, и только на несколько десятилетий. Так уже было 400 лет назад во время «Маундеровского минимума». Сейчас, как и тогда, наблюдается аномально низкая солнечная активность, исчезли пятна на Солнце. В Европе будет очень холодно в течение 30-50 лет.

    1. Опять-таки — мысли дилетанта об изменениях климата.
      Нынешний процесс — из-за присутствия современного человечества (именно современного: огромная численность, связанная с «технологичностью» и ей обеспеченная) — «неестественный».
      В «дочеловеческое время» потепление и повышение концентрации СО2 вызвали бы — как представляется — буйное развитие растительности, причём в форме лесов. Сейчас — одновременно — «вкачивание» в атмосферу ископаемого углерода и сокращение лесов. Как это скажется на климате (т.е. локальных циклах температуры, влажности, и т.д.) — чёрт знает.

  4. Спасибо Наталии Деминой и Елене Стребковой за публикацию этой дискуссии. И, конечно, Александру Владимировичу, с мнением которого я согласен полностью.

  5. История Земли показывает, что при отсутствии кратковременных (до 1-2 млн.лет) негативных изменений в виде похолоданий, длительные потепления продолжительностью в десятки и сотни млн.лет являются естественным состоянием поверхности планеты (по крайней мере последние 500-600 млн.лет). Т.е. в публикации обсуждается не причина последнего неестественного прерывания процесса естественного потепления, а предпринята попытка обсудить гипотезы возможных катастрофичных причин естественного возвращения системы к естественному ходу процессов.
    Но все равно спасибо за привлечение внимания к данной теме! Надеюсь, что найдете время обсудить и гипотезы возможных причин резких похолоданий.

  6. «Аналогов не было: все потепления в прошлом начинались с роста температур и за ним следовал рост углекислого газа. » — а разве из этого не следует что связь тут обратная — чем выше температура, тем больше содержание CO2 в атмосфере?

    Мне то как раз казалось, что палеоклиматологи изо всех сил пытаются стянуть эти 2 кривые, иначе никакого смысла «антропогенная» причина потепления не имеет?

    1. При повышении температуры мирового океана углекислый газ и метан, растворённый в поверхностном слое воды (примерно 200 м) высвобождается в атмосферу. (Помним со школы, что растворимость газов падает с увеличением температуры.) Концентрация этих газов увеличивается

  7. На мой взгляд, с точки зрения инжиниринга дискуссия не так интересна, сколько забавна.

    Ирина Делюсина пишет, что сейчас ключевой вопрос — понять, действительно ли океан способен принять весь экстрауглерод, как тут все говорят про «океанический буфер». Если считать гигатоннами, то карбонатов кальция в океане должно хватать, чтобы переварить весь добавочный СО2, полученный от сжигания нефти и газа.

    Уже много десятилетий говорят, что в Москве кур доят, а все знают, что не только кур.

    Вот и получается, что на таком уровне решается проблема изменения климата.
    Ещё при жизни Вернадского его друг Личков писал, что литосфера, для своего формирования может принять на свою грудь сколько угодно не только карбоната кальция, но только при определенных законах и условиях. Через несколько десятилетий американский учёный Г.Гениш, обобщая исследования при выращивании кристаллов в гелях, в своей монографии «Выращивание кристаллов в гелях»  приводит высказывания Фишера и Симона о том, что гели представляют собой прекрасную среду для выращивания кристаллов почти любого вещества в управляемых условиях. При этом сам говорит о том, что такая возможность далека от реализации к настоящему моменту.

    Но, это не смутило А. А. Кораго. В 1992 году он публикует книгу «Введение в биоминералогию» Одной из основных проблем биоминералогии является проблема биоминералообразования, как одного из факторов формирования и эволюции литосферы.

    Оставалось сделать один шаг до утверждения Л..Гумилева о том, первого биогеохимического принципа В.И Вернадского, т.е о том, что биогенная
    миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к
    максимальному своему проявлению, необходимо и достаточно для того, чтобы объяснить все процессы биосферы, в том числе этногенезы, как некое сложное и многообразное единство, принципа материалистического монизма.

    Вот этот шаг, обобщив все выше изложенное, сделал д.б.н А.С.Керженцев.

    В книге » Метаболизм биосферы — вечный двигатель жизни» Ирина Делюсина может найти ответ на свой вопрос об экологических пределах выживания.
    Если я правильно понимаю, её интересует гидротермическое поле биосферы.
    Для биосферы нынешнее изменение климата и рост концентрации СО2 критическим не является. Она адаптируется к этим изменениям за счёт смены видового состава, по этой причине массовые вымирания являются закономерными и не противоречат нелинейной динамике.

    Будет ли биосфера переходить в новое динамическое равновесии? Будет! Ждёт ли человечество участь динозавров и мамонтов? Ждёт! Причины можно найти в любом учебнике по физиологии и связано это с зависимостью изменения кислотности крови от роста концентрации углекислого газа в атмосфере.
    Для этого необходимо на классической колоколообразной кривой вместо
    градиента внешнего фактора среды отложить изменение кислотности, тогда алкалоз будет соответствовать нижней зоне регуляции. Зона оптимума будет находиться между алкалозом и ацидозом, а ацидоз будет соответствовать верхней зоне регуляции. А рН=7,0 будет соответствовать верхней критической точке. Все точки перехода из одной зоны в другую по концентрации СО2 в атмосфере вы можете взять из исследований Д.С. Робертсона из графика зависимости изменения кислотности крови от концентрации СО2 в атмосфере. Кислотность рН=7,3 будет соответствовать концентрации СО2 в атмосфере 426 ppm, что будет соответствовать началу массового ацидоза, а при рН=7,0 концентрация СО2 в атмосфере будет где-то около значения 630 ppm, а это будет точкой отсчета массового вымирания человечества, т.к. начнется процесс массовой кальцификации в организме людей, как составной части процесса утилизации отходов метаболизма экосистем. Время наступления этих процессов можете определить из кривой Килинга.

    То, что касается изменения климата, то причины надо искать не в атмосфере, а в изменениях, которые происходят в почве. В океане причины должны быть в донных иловых отложениях. Иными словами, причины в свойствах дисперсных систем, которыми хорошо умеет управлять живое вещество.

    А.С.Керженцев, Метаболизм биосферы — вечный двигатель жизни,

    https://regnum.ru/uploads/docs/2018/02/10/regnum_file_151826843612000834.pdf

    1. Спасибо, Л.Л.Гошка ! Это и есть основы для расчета моделей выживания двух redox — систем — человека и земли в условиях роста концентрации СО2. Может эти модели кто-то уже построил?

      1. Из-за парадоксальной ситуации, которая сложилась в физиологии человека, модель выживания во внешней среде, в которой происходит рост концентрации СО2 в атмосфере, построить невозможно, т.к. отсутствует причинно-следственная связь роста концентрации СО2 в атмосферы и процессом кальцификации в организме человека.
        Иными словами, биоминералоги обнаружили практически во всех органах человека не один десяток патогенных биоминералов. Основным является карбонат кальция. Из химии известно, что для образования такого малорастворимого соединения, как карбонат кальция, необходимо чтобы произведение концентраций ионов кальция и бикарбонат-ионов превышало произведение растворимости карбоната кальция. Это как в арифметике. Если два умножим на два получим 4, но если три умножим на единицу, тогда получим тот же результат. Если воспользоваться этим законом арифметики в поре дисперсной системы на границе с таким физиогенными биоминералом, как кость, тогда можно создать не только точечное пересыщение, но и градиент концентрации, который будет поставлять в пору необходимые ионы для роста кости. Таким способом можно получать кости нужных размеров и формы по наперёд заданной программе. Например генетической.
        Основным поставщиком карбонат-ионов в организме человека является угольная кислота, диссоциация которой, в том числе зависит от парциального давления СО2. Человек не только выдыхает углекислый газ, но и вдыхает его с определенной концентрацией. Растёт концентрация в атмосфере меняется и концентрация карбонат- ионов при диссоциации угольной кислоты. А вот у физиологов, в описании кислотно-щелочного баланса, карбонат- ионы отсутствуют, т.к. физиологи пренебрегают второй константой диссоциации угольной кислоты при описании кислотно-щелочного баланса. Раз нет ионов, значит отсутствует процесс утилизации отходов метаболизма организма человека в виде такого патогенного биоминерала, как карбонат кальция при росте концентрации СО2 в атмосфере. Они знают, что патогенные биоминералы есть, но образуется сами по себе. Вот и палеонтологи хоть и имеют дело с костями, т.е. с физиогенными биоминералами, а биоминералогию могут и не знать.
        Только по этой причине физиологи не могут выйти на предельно-допустимую концентрацию СО2 в атмосфере.
        Отсутствие ПДК по СО2 в атмосфере не позволяет искать ответ на вопрос «Что нам делать дальше с ростом концентрации СО2 в атмосфере?»
        Только отсутствие этого значения ПДК не позволяет из фундаментальной науки сделать производительную силу для перехода на новый технологический уклад.
        Раз у физиологов не доходят руки до решения такой проблемы, тогда мы будем ждать в наших организмах, тех процессов, которые происходили у морских свинок в экспериментах американского ученого Карла Шафера.
        Более подробно все это я изложил в своих комментариях к статье Ирины Делюсиной «Климат разбушевался -2, или Система земля»
        https://trv-science.ru/2017/08/15/klimat-razbushevalsya-2/

        1. >кислотно-щелочного баланса

          Доморощенный физиолух детектед. В организме НЕТ щелочей (настоящих гидроксидов) — только основания. Любой, кто мало-мальски в теме (врачи, не прогуливавшие лекции и читавшие учебники по физиологии) говорят и пишут только КИСЛОТНО-ОСНОВНОЕ СОСТОЯНИЕ.

          >Только по этой причине физиологи не могут выйти на предельно-допустимую концентрацию СО2 в атмосфере.

          Только для неучей, что не дочитали ни одного учебника по физиологии и гигиене до конца и не знают, что ПДК устанавливаются не по каким-то там гипотетическим расчётам левой пятки недохимика, а по реальному отклику физиологических параметров организма, начиная с лабораторных показателей анализов крови, заканчивая функцией внешнего дыхания (частота и глубина).
          Минимальная концентрация CO2 с которого начинаются негативные эффекты (причём по началу только субъективные — не надо недооценивать чувствительность наших природных сенсоров) — ~800-1000 ppm.

          1. Я привык пользоваться материалами специалистов, а не словоблудием неведомо кого.

            Специалисты ФГБУ «НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А.Н. Сысина» Минздрава России видят проблему проблему синдрома больного здания следующим образом:

            Для человека углекислый газ не имеет запаха, поэтому повышение его уровня в помещении человек ощущает тогда, когда появляются такие симптомы отравления организма, как головная боль, слабость, сложность с концентрацией внимания, усталость, повышенная утомляемость. В результате исследований выявлено, что с ростом уровня CO2 в помещении резко возрастает число людей, не удовлетворенных качеством воздуха.

            Однако, несмотря на давность существования проблемы, научная библиография по оценке гигиенической и физиологической значимости CO2 весьма скромна, хотя влияние углекислого газа на работоспособность и состояние людей исследовали в ряде отечественных и зарубежных работ.

            О.В. Елисеева, одна из первых отечественных ученых, провела детальные исследования по обоснованию предельно допустимой концентрации СО2 в воздухе жилых и общественных зданий. Используя специальную методику исследования, автор пришла к выводу о том, что кратковременное вдыхание здоровыми людьми CO2 в концентрации 5000 и 1000 ppm вызывает определенные сдвиги в функции внешнего дыхания, кровообращении и электрической активности головного мозга. Полученные данные позволили ей заключить, что концентрация СО2 в воздухе жилых и общественных зданий не должна превышать 1000 ppm независимо от источника, среднее же содержание СО2 не должно превышать 500 ppm.

            В последние годы за рубежом отмечено определенное возрождение исследований по гигиенической оценке содержания СО2, что связано с ростом количества «больных зданий» (СБЗ; Sick Building Syndrome – SBS).

            Ряд зарубежных ученых считают, что именно повышенный уровень углекислого газа в помещении является одним из основных факторов, приводящих к СБЗ. На¬хождение в таких зданиях может привести к такому распространенному в наше время заболеванию как синдром хронической усталости.

            Термин СБЗ был введен учеными уже давно для описания симптомов, которые испытывают сотрудники некоторых офисных зданий. СБЗ, связанные с высоким уровнем СО2 в офисе, включает усталость, головную боль, воспаление глаз, носоглотки, верхних дыхательных путей. Человек, который страдает от СБЗ, испытывает эти симптомы тогда, когда он находится в помещении; обычно эти симптомы исчезают, когда он его покидает.

            Люди, находящиеся в помещениях с повышенным содержанием углекислого газа, имеют ослабленную носоглотку, часто болеют ринитом, фарингитом, трахеитом. Особенно негативно сказывается СО2 на людей, которые больны астмой и аллергией, так как при нахождении в помещении с повышенным уровнем СО2 приступы этих заболеваний учащаются.

            Результаты анализа отечественной и зарубежной нормативно-методической базы по вопросу нормирования CO2 в воздухе помещений показали, что в отечественных нормативных документах (ГОСТ, СНиП, СанПиН, СН) содержание CO2 в воздухе помещений не регламентируется.

            Губернский Ю.Д., Калинина Н.В., Гапонова Е.Б., Банин И.М., Обоснование допустимого уровня содержания диоксида углерода в воздухе помещений жилых и общественных зданий, ФГБУ «НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А.Н. Сысина» Минздрава России, 119121, г. Москва

            Е.О.Шилькрот, Ю.Д.Губернский в статье «Сколько воздуха нужно человеку для комфорта» пушут, что насколько им известно, в беседе с профессором Bjarne W. Olesen, директором Международного центра по качеству воздуха и энергосбережению, рекомендуемые в стандарте величины воздухообмена не основываются на объективных физиологических реакциях человека, а получены путем статистической выборки среди людей, адаптированных к внутренней воздушной среде (количество удовлетворенных – 80 %).

            https://www.abok.ru/for_spec/articles.php?nid=3996

            А тут вылезает неведомо кто и утверждает от фонаря, что минимальная концентрация CO2 с которого начинаются негативные эффекты (причём по началу только субъективные — не надо недооценивать чувствительность наших природных сенсоров) — ~800−1000 ppm.

            1. Из всего вамипроцитированного как-то противоречит мноюнаписанному разве что это:
              >»среднее же содержание СО2 не должно превышать 500 ppm»
              Откуда и как получены эти данные: почему именно 500, а не 600 и каков вообще уровень ошибки — ничего этого тут нет.
              И это называется не неведомо что, а приличный источник?

    2. >Будет ли биосфера переходить в новое динамическое равновесии? Будет! Ждёт ли человечество участь динозавров и мамонтов? Ждёт! Причины можно найти в любом учебнике по физиологии и связано это с зависимостью изменения кислотности крови от роста концентрации углекислого газа в атмосфере.
      >из исследований Д.С. Робертсона из графика зависимости изменения кислотности крови от концентрации СО2 в атмосфере. Кислотность рН=7,3 будет соответствовать концентрации СО2 в атмосфере 426 ppm, что будет соответствовать началу массового ацидоза, а при рН=7,0 концентрация СО2 в атмосфере будет где-то около значения 630 ppm

      Откуда Вы этот бред выкопали вообще? Если читать учебники по биохимии человека и физиологии кислотно-основного состояния (КОС) _до_ конца_, то там ВНЕЗАПНО написано про такую штуку как БУФЕРНЫЕ СИСТЕМЫ КРОВИ, которые карбонатной далеко не исчерпываются.
      В закрытом помещении с людями концентрация CO2 легко и быстро переваливает за 600 ppm, но до 800-1000 не много кто вообще сообщит вам о чувстве духоты — не говоря уже о реально фиксируемой одышке (которая включается дыхательным центром как раз на закисление крови любой природы).
      А до этих самых 800-1000 ppm на всей планете углеводородных энергоносителей с адекватным EROEI не наберётся далеко — их бы до 600 ppm до конца века хватило бы — уже хорошо.

      1. Бредом является Фундаментальная и клиническая физиология: Учебник для студ. Вузов / Под ред. А.Г. Камкина и А.А. Каменского. М., 2004.

        Где написано, что буферы-соединения обладают способностью связывать или отдавать ионы Н+ и ОН-, и тем самым удерживать на незначительном уровне изменения рН, возникающие при добавлении или оттоке этих ионов. Каждый буфер эффективен в определенном интервале рН, который зависит от значения рК буфера. К физиологически важным буферным системам относятся белки (в крови, прежде всего, гемоглобин), фосфаты и система «СО2–бикарбонат».
        Общая емкость некарбонатных буферов крови составляет 47% от всех имеющихся буферов. Самая большая доля из этого, 34%, приходится на гемоглобин и оксигемоглобин. Вклад бикарбоната плазмы равен 35%, еще 18% добавляется за счет бикарбоната эритроцитов. Таким образом, 53% общей буферной емкости цельной крови приходится на систему «СО2–бикарбонат».

        Там же отмечается, что респираторные изменения обусловлены первичным изменением парциального давления.

        Показатель рН меняется вслед за любым первичным колебанием РCO2 (например, обусловленным изменением альвеолярной вентиляции). Однако в этих случаях буферная система «СО2–бикарбонат» ведет себя совсем иначе, чем в закрытой и открытой системах. При повышении [СО2] в стехиометрически равных количествах возникают ионы Н+ и НСО3-, и эти ионы водорода могут быть связаны только некарбонатными буферами. Таким образом, система ««СО2–бикарбонат» не может связывать появляющиеся в результате изменения РCO2 ионы Н+ (или ОН-), так как они образовались как раз в ходе реакции в этой системе. Из-за этого основополагающего различия в процессах буферизации различают два типа изменений в кислотно-щелочном балансе в организме человека.

        Явно авторы учебника были прогульщиками, если пользуются понятием кислотно-щелочной баланс, поэтому несут бред.

        Как этот процесс выглядит на графике изменения кислотности крови от роста концентрации СО2 в атмосфере привел ученый из Великобритании Д.С.Робертсон.

        Из рисунка 1 статьи Д.С.Робертсона «О том, как влияет растущий уровень СО2 в атмосфере на организм человека» получаем, что при концентрации СО2 в атмосферном воздухе в 426ppm будет соответствовать рН=7,3, что будет означать начало ацидоза.

        https://studydoc.ru/doc/2387194/o-tom—kak-vliyaet-rastushhij-uroven._-co2-v-atmosfere-na

        А то, что будет после превышения 630 ppm в атмосфере можно судить по экспериментальным данным американского ученого K. E. Schaefer. Он не ставил задачи по определению ПДК в атмосфере, как это сделал Д.С.Робертсон, поэтому очень существенно завысил концентрацию СО2.

        В экспериментах K. E. Schaefer концентрация кислорода в воздухе поддерживалась на уровне 21% О2 и воздух был сбалансирован N2. Менялась только концентрация углекислого газа, которая и поддерживалась на определенном уровне за время всего эксперимента.
        Самым низким уровнем концентрации СО2 в воздухе, при котором исследовались животные, были 2000 и 3000 ppm (0,2% и 0,3%).

        В данной работе отмечается, что значения рН и концентрации бикарбоната в крови демонстрируют циклические изменения с чередованиями метаболического и респираторного ацидоза с периодом около 20 дней. Через 3 недели воздействия 0,85% – 1% СО2 рН крови РСО2 начинали расти и, соответственно, снижались снова через 40 дней. Отмечается, что во время длительного воздействия 1,5% и 1% четко прослеживалась цикличность в кислотно-щелочном балансе.

        В работе отмечается, что предварительные эксперименты показали, что в этих условиях СО2 негативно влияет на внутренние органы. Кроме того, отмечается, что почки и легкие – это те органы, которые принимают участие в регуляции кислотно-щелочного баланса, и поэтому являются основными органами, на которые отрицательно влияет СО2.

        Почки. При продолжительном воздействии СО2 концентрацией 1,5% и 1% (соответственно, 15 000 и 10 000 ppm) было установлено, что явление кальцификации в почках возрастает с ростом продолжительности воздействия. Кроме того, было установлено, что концентрация кальция в плазме была увеличена до такого уровня, что начиналось высвобождение кальция костями. После 8 недель воздействия СО2 был 8-недельный период восстановления на свежем воздухе, который вернул концентрацию кальция к контрольному значению. В более поздних исследованиях кальцификация почек была обнаружена у морских свинок после воздействия СО2 с уровнем концентрации 0,3%.

        Легкие. Изучение под электронным микроскопом легких морских свинок, которые подвергались воздействию воздуха с 1% СО2, показало ультраструктурные изменения, произошедшие после 4 и 6 недель воздействия. В работе Шафер делает предположение, что изменения в клетках-пневмоцитах II являются компенсаторной реакцией на отрицательное воздействие углекислого газа на клетки альвеолярной ткани (клетки типа I).

        Кости. Исследование влияния длительного воздействия 1% СО2 показывает, что через 8 недель содержание кальция и фосфора в костях значительно снизилось. Содержание кальция в костях оставалось на низком уровне и после 8 недель восстановления, что указывает на деминерализацию костей.

        Schaefer K. E. Effect of increased ambient CO2 levels on human and animals. Experientia, 1982, o. 38.

        1. >Бредом является Фундаментальная и клиническая физиология: Учебник для студ. Вузов / Под ред. А.Г. Камкина и А.А. Каменского. М., 2004?
          Где написано, что буферы-соединения обладают способностью связывать или отдавать ионы Н+ и ОН-, и тем самым удерживать на незначительном уровне изменения рН, возникающие при добавлении или оттоке этих ионов.

          Что называется «Спасибо, Капитан Очевидность, что бы мы без вас делали!» В процитированном фрагменте описывается функция буферных систем ВООБЩЕ — естественно они будут буферить и щёлочи, если они попадут извне. Но в гомеостатической внутренней среде никаких свободных гидроксид-ионов никто нигде не рассматривает вообще.

          >Явно авторы учебника были прогульщиками, если пользуются понятием кислотно-щелочной баланс, поэтому несут бред.

          Не прогульщиками, а небрежными в терминологии. Это просто печальный факт современного отечественного учебникописания. Недоучками же являются те, кто кроме одного учебника никаких материалов по теме не читал более. Когда сам был студентом, у нас на кафедре патофизиологии материала одного выдаваемого в библиотеке учебника было недостаточно чтобы получить даже удовлетворительную оценку на семинаре.

          >А то, что будет после превышения 630 ppm в атмосфере можно судить по экспериментальным данным американского ученого K. E. Schaefer. Он не ставил задачи по определению ПДК в атмосфере, как это сделал Д.С.Робертсон, поэтому очень существенно завысил концентрацию СО2.
          Самым низким уровнем концентрации СО2 в воздухе, при котором исследовались животные, были 2000 и 3000 ppm (0,2% и 0,3%).

          Экстраполировать вниз данные по заведомо более высоким показателям — это отлично! Очень научно!
          И откуда такая уверенность, что в ближайшие сотни и тысячи лет концентрация атмосферного CO2 вообще достигнет этих самых 630 ppm?

          Ну а всё остальное опять таки всецело согласуется со мною написанным, ибо рассматривает концентрации заведомо выше 1000 ppm. Спасибо за подтверждение правоты моих тезисов. :~D

          1. «Недоучками же являются те, кто кроме одного учебника никаких материалов по теме не читал более».

            Я с вами полностью согласен.

            Разве вам на кафедре патофизиологии не говорили, что уравнение Гендерсона–Гассельбальха не всегда работает, т.к. при выведении данного уравнения второй константой диссоциации угольной кислоты пренебрегают?

            Наверно вас знакомили с параметрами крови:

            кислотность рН = 7.4
            концентрацией растворенного [СО2]= 1.2 ммоль·л-1
            концентрацией бикарбоната [HCO3-] = 24 ммоль · л-1
            концентрацией ионизированного кальция [Cа2+] от 1.125 до 1.25 ммоль·л-1
            парциальным давлением Рсо2 = 5.3 кПа (40 мм рт. ст.)

            Но, вас забыли предупредить, что благодаря диссоциации угольной кислоты в крови присутствуют еще бикарбонат-ионы, которые также имеют определенную концентрацию.

            Возможно, вы знаете, что у человека концентрация кальция в сыворотке крови поддерживается на постоянном уровне 2,25-2,5 ммоль/л. Около 50% кальция сыворотки крови ионизировано, и 10% присутствует в виде комплексных соединений, образованных цитратом, фосфатами, бикарбонатами и лактатом. Остальные 40% связаны с белком, главным образом с альбумином. Кроме этого, белок входит в некарбонатный буфер. Связь между ионизированным кальцием Са2+ и концентрацией белков в крови может быть представлена следующим образом

            [Са2+][протеинат] / [белково-связанный кальций] = К,

            где [протеинат] соответствует концентрации белка в плазме крови;
            К- константа равновесия.

            Наиболее важным фактором, влияющим на связывание кальция с альбумином, является рН плазмы. Ацидоз понижает связывание свободного кальция в крови, в результате чего повышается содержание ионизированного кальция.

            Концентрация ионизированного кальция Са2+ составляет 50% от всего количества кальция в сыворотке крови, и это примерно составляет от 1.125 до 1.25 ммоль/л.
            Очень похоже, что на кафедре патофизиологии вам забыли сказать, что образование малорастворимых соединений идет только по одному закону. Для карбоната кальция (кальцита), соответственно:

            Cа2++ CO32-=СаСО3↓

            Насыщенный раствор карбоната кальция (кальцита СаСО3) определяется как

            ПР = [Cа2+]·[CO32-]

            Ну, вот мы и получили верхнюю критическую точку между зоной верхней регуляции и верхнего пессимума. Ее можно считать точкой бифуркации, которая может определять ПДК по СО2 в атмосфере.

            Вот К.Шафер и залез в зону верхнего пессимума, а в какое место в этой зоне попал, роли не играет и получил перераспределение ионов кальция между костями (физиогенными биоминералами) и патогенными биоминералами, со свистопляской по изменению кислотности и концентрацией бикарбоната.

            Что это дает?

            На этот вопрос ответил американский ученый Г.Гениш:

            Используя различные кислоты и соли металлов, можно получить множество других кристаллов. Среди кристаллов, которые хорошо образуются и растут в гелях, можно назвать следующие: тартраты аммония, меди, кобальта, стронция, железа и цинка; оксалаты кадмия и серебра; вольфрамат кальция; иодид свинца; сульфат кальция; кальцит и арагонит; сульфиды свинца и марганца; металлический свинец; медь, золото и многое другое. Для нас имеет значение то, что второй реагент не обязательно должен быть в виде раствора. Можно использовать газообразные реагенты при различных давлениях. Кроме того, не обязательно, чтобы гель был кислым, а основу его не обязательно должен составлять метасиликат натрия; может быть использован, например, силикагель разных марок или гели агар-агар. Существует множество примеров роста кристаллов в других вязких средах, как природных, так и искусственных. Например, льда в мороженом тартратов в сыре, серы в резине, солей цинка в сухих элементах, рост кристаллов тиомочевины в соединительных тканях и костях организма человека.
            Г. Гениш упоминает, что Драпер вместо обычных гелей использовал мелкий песок и одиночную капиллярную трубку; оказалось, что и в таких системах можно получать кристаллы.
            Г. Гениш приводит высказывания Фишера и Симона о том, что гели представляют собой прекрасную среду для выращивания кристаллов почти любого вещества в управляемых условиях. При этом сам говорит о том, что такая возможность далека от реализации к настоящему моменту.

            Гениш Г. Выращивание кристаллов в гелях. М., 1973.

            Продолжение читайте в биоминералогии самостоятельно. Лучше начинать с книги А.А.Кораго «Введение в биоминералогию».

            «И откуда такая уверенность, что в ближайшие сотни и тысячи лет концентрация атмосферного CO2 вообще достигнет этих самых 630 ppm?»

            Изучайте кривую Килинга.

            https://en.m.wikipedia.org/wiki/Mauna_Loa_Observatory#/media/File%3AMauna_Loa_CO2_monthly_mean_concentration.sv

        2. >https://studydoc.ru/doc/2387194/o-tom—kak-vliyaet-rastushhij-uroven._-co2-v-atmosfere-na

          Кстати весьма забавный источник — там этотваш Д.С.Робертсон обозначен просто как «учёный». Учёный-кипячёный. Вспоминаются золотые, бессмертные слова Л.Д.Ландау о том, что «учеными бывают только собаки, мы — научные работники».
          Очень научный и ниразу не афиллированный с производителями систем кондиционирования воздуха журнал со скромным названием «сантехника-отопление-кондиционирование».
          А — Академичное Издание!
          Просто LOL, как говорит мОлодежь.

          1. «Кстати весьма забавный источник — там этотваш Д.С.Робертсон обозначен просто как «учёный». Учёный-кипячёный».

            Е.О.Шилькрот, Ю.Д.Губернский в статье «Сколько воздуха нужно человеку для комфорта» пишут, что по данным Olli Seppаnen [15] при концентрации углекислого газа в офисном помещении ниже 800 ppm такие симптомы, как воспаление глаз, заложенность носа, воспаление носоглотки, проблемы, связанные с дыхательной системой, головная боль, усталость и сложность с концентрацией внимания, которые возникали у сотрудников при более высокой концентрации СО2, значительно снижались.

            По данным Adrie van der Luijt [16], исследования Middlex University (UK) и мониторинг качества воздуха в офисах, выполненный компанией KLMG, показали, что уровень углекислого газа в офисе должен составлять 600–800 ppm. В ходе наблюдений, проведенных с участием 300 взрослых людей, было установлено, что более высокий уровень СО2 снижает концентрацию внимания на 30 %. При концентрациях выше 1 500 ppm – 79 % опрошенных испытывали чувство усталости, а при уровне выше 2 000 ppm – две трети из них заявили, что не в состоянии сосредоточиться. 97 % из тех, кто страдает время от времени мигренью, заявили, что головная боль появляется у них уже при уровне 1 000 ppm.

            Измерения в офисах и на улицах Москвы показали, что в ряде офисов уровень СО2 достигал 2 000 ppm и выше. Уровень углекислого газа на улицах колебался в показателях до 1 000 ррm, но измерения были сделаны не в самые неблагополучные дни, с точки зрения климатической обстановки.

            Высокая концентрация СО2 – одна из основных причин синдрома «больного здания». Потери крупного правительственного офиса (2 500 сотрудников) вследствие плохого качества воздуха в ценах 1990 го-да составили 400 000 фунтов-стерлингов.

            Ученый из Великобритании Д. С. Робертсон пишет в журнале Current Science, Vol. 90, No. 12, 06.25.2006: «При концентрации СО2 600 ppm в помещении люди начинают чувствовать признаки ухудшения качества воздуха. Когда концентрация СО2 становится выше этого уровня, некоторые люди начинают испытывать один и несколько классических симптомов отравления углекислотой, таких как проблемы с дыханием, учащенный пульс, головная боль, снижение слуха, гипервентиляция, потливость, усталость».

            Поскольку деятельность человека, направленная на создание искусственной воздушной среды, в наши дни имеет крайне важное значение, то на современном этапе необходимо сочетание усилий экологов, гигиенистов, инженеров по дальнейшей углубленной работе в области оптимизации воздушной среды помещений с помощью современной техники с учетом предыдущих и новых исследований.

            Я вас правильно понимаю, что у вас есть конкретное решение данной проблемы, а не только рассуждения?

            Специалисты уже давно не рассуждают, а ищут решение проблемы.

            В Европе считают, что современные реалии диктуют инженерам и ученым необходимость выхода за пределы своих узкоспециализированных знаний и приобретение междисциплинарного мышления. Вместо вопроса «как сделать/рассчитать данный объект», необходимо задавать вопрос «как сотворить данный объект» с последующим обоснованием как чисто технических решений, так и решений по рациональному включению своего творения в существующий «культурный ландшафт», а также проработкой решений по его адаптации при трансформации последнего в будущем.

            Они считают, что в жизнь входит и считается естественным иное определение инженера, ученого и профессионала вообще. До сих пор технократом был человек, разбирающийся в технике. Сегодня превалирует иная точка зрения: технократом должен быть общественный деятель, который до 50% своего времени посвящает техническим проблемам. А если, например, технические проблемы занимают у него 90-100% времени это уже не инженер, а тот, к кому можно применить немецкое определение «Fachidiot».

            И. Гломб , Р.Б. Орлович, «Некоторые замечания о современной роли ученых и инженеров в строительстве»

            1. Цифра в 600 ppm, вызывающая дискомфорт, кажется сомнительной. На МКС концентрация углекислого газа более 2000 ppm, но я не слышал, чтобы это оказывало существенное влияние на экипажи…

              1. В соответствии с руководством P 2.1.10.1920-04 “Руководство по оценке риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих окружающую среду”:

                5.1.1. Оценка зависимости «доза-ответ» — это процесс количественной характеристики токсикологической информации и установления связи между воздействующей дозой (концентрацией) загрязняющего вещества и случаями вредных эффектов в экспонируемой популяции.

                5.1.2. Анализ зависимости «доза-ответ» предусматривает установление причинной обусловленности развития вредного эффекта при действии данного вещества, выявление наименьшей дозы, вызывающей развитие наблюдаемого эффекта, и определение интенсивности возрастания эффекта при увеличении дозы.

                5.1.8. Для характеристики риска развития неканцерогенных эффектов наиболее часто используются такие показатели зависимостей «доза-ответ», как максимальная недействующая доза и минимальная доза, вызывающая пороговый эффект (для неканцерогенов и канцерогенов, обладающих негенотоксическим механизмом действия). Эти показатели являются основой для установления уровней минимального риска — референтных доз (RfD) и концентраций (RfC) химических веществ. Их применение характеризует правдоподобие отсутствия вредных реакций.

                Превышение референтной (безопасной) дозы не обязательно связано с развитием вредного эффекта: чем выше воздействующая доза, и чем больше она превосходит референтную, тем выше вероятность появления вредных ответов. Однако оценить эту вероятность при данном методическом подходе не возможно. В связи с этим итоговые характеристики оценки экспозиции на основе референтных доз и концентраций получили название коэффициенты и индексы опасности (HQ, HI). Слово «опасность» в названиях этих характеристик подчеркивает их отличие от традиционного понятия о риске, как количественной меры вероятности развития вредного эффекта.

                Вот досада, но зависимости «доза-ответ» для углекислого газа я не встречал, поэтому приходится пользоваться той информацией, которая есть.

                Например, в космосе любая жидкость — будь то кровь или лимфа — равномерно распределяется по телу, так как на нее перестает действовать земная гравитация, кости утрачивают кальций, а мышцы атрофируются.

                http://www.utro.ru/articles/2015/04/13/1240814.shtml

                Или, ссылаться на эксперта «Вести ФМ» д.г-м.н Владимира Сывороткина — ведущего научного сотрудника кафедры петрологии геологического факультета МГУ, который дает следующее «научное» обоснование к теме «Мы живем в эпоху недостатка углекислого газа»:

                Сыворотник: Вот еще одна такая идея — может, моя, может, не совсем моя.

                Я почему сегодня со своих болячек начал: голова болит, сосуды. Народ умирает на планете, в основном, от чего? От сердечно-сосудистых заболеваний! Порядка 60 процентов смертей связаны с этим. А вот если мы вспомним то же самое Меловое время, когда бегали огромные динозавры – там млекопитающие только зарождались, маленькие еще крысята были такие – углекислого газа тогда было полпроцента. А когда антропогенез начался, примерно 2 миллиона лет назад… Он где – он в Африке начинался, там, где Олдувайское ущелье, где Homo habilis нашли («человек умелый»), поскольку Дайка пересекала эту стоянку человека, то могли определить абсолютную особь. Это тоже — эпоха выбросов газов. И антропогенез, и эволюционное развитие млекопитающих шло в то время, когда в атмосфере углекислого газа было намного больше. А теперь его — мало!

                И как мы лечимся? Ну, есть такие практики: дыхание по йоге, по Стрельникову, еще по кому-то – все эти практики связаны с задержкой дыхания для чего? Для того чтобы накопить углекислый газ в крови! И когда закисляется кровь, тогда начинается из крови кислород выталкиваться и пробивать вот эти мембраны клеточные. Ткани начинают питаться кислородом тогда, когда ты повышаешь содержание углекислого газа в крови. Отсюда вывод такой, что мы живем в эпоху недостатка углекислого газа, его не хватает! А в пустыню он не идет, нет пищи для биоты, для растений! И для нас это — плохо. И когда на этом фоне входят умные люди и говорят, что надо утилизировать, что надо изобретать какие-то эти самые… И я вот думаю: народ сошел с ума, вероятно!

                https://radiovesti.ru/brand/61009/episode/1535986/

  8. Утверждение, что сейчас климатические изменения происходят бесприцендентно быстро, необоснованно. Достаточно взглянуть на графики температурных изменений по результатам исследования кренов антарктического льда. 130, 240 и 335 тысяч лет назад температурный градиент (повышение) достигал значения один градус за сто лет. То же и сейчас. Если аналитика, показывает, что с 1960 температура планеты возрастила примерно на 0.5 градуса — то это примерно тот же градус за столетие. Добавлю, что антропогенное воздействие я не отрицаю, но вижу его совсем в другой сфере. С 1960 года численность населения земли возраста примерно в 2.5 раза, численность домашних животных (коров, овец, свиней и т.д.) — более чем в 3 раза. Причём, основной прирост достигался за счёт стран третьего мира, где низкий уровень развития сельского хозяйства. Площадь пахотных земель с 1960 года возросла примерно на 1 миллиард гектар. А теперь учтем, что альбедо пахотных земель примерно на 5% ниже, чем альбедо леса и степей. Получаем примерно 0.3 градуса прироста температуры из-за увеличения инсоляции…

    1. А почему не звучит аргумент что со2 в 1,5 раз тяжелее воздуха? Может это уже сказывается на дождевых червях например?

  9. =А. М.: Но мы же сами для себя трансформируем среду с давних пор. Мы сами себе строим нишу при помощи культуры (так и говорят некоторые антропологи: cultural niche construction). Как они могут быть узки?=

    Не следует забывать, что эту «нишу» «мы сами себе строим» целиком и полностью за счет материальных ресурсов биосферы. И никак не безболезненно, а причиняя ей (биосфере) существенный и невосполнимый ущерб: уничтожение естественной растительности (в том числе тропических лесов), разрушение и утрата континентального почвенного плодородия, уменьшение биологического разнообразия и естественного генофонда биосферы, загрязнение биосферы продуктами жизнедеятельности, вовлечение в геохимические циклы захороненных химических элементов (не только углерода) и так далее.

    «Но позора земли никогда не прощает Земля». Такое положение (человечество «ходит под себя», а биосфера терпит это) не может продолжаться бесконечно.

  10. =Какое еще млекопитающее расселилось по всем материкам и климатическим зонам, освоило бесчисленное множество способов выживания в самых разных условиях? Кто еще использует такой широкий спектр пищевых ресурсов, кто еще может сам для себя производить эти ресурсы в огромных количествах и опять-таки в самых разных условиях? Какое млекопитающее нашего размера за всю историю достигало численности в 7,7 миллиарда?=

    То-то и оно, что никто и никакое. Только для биосферы во всем этом ничего хорошего нет. Напротив, все это – нежданная беда биосферы.

    Такого противоестественного перекоса в сторону одного биологического вида в природе никогда не было. Этот перекос есть подобие некого злокачественного новообразование в организме биосферы. Он-то и делает ныне погоду на планете как в прямом, так и в переносном смысле (но никак не в лучшую сторону).

    Существование человечества на Земле (даже со всем его искусственным культурным коконом) критически зависит от нормального функционирования биосферы. Вне биосферы существование человечества невозможно, по определению.

    В то же время человечество (цивилизация), односторонне паразитируя на биосфере, методично разрушает биосферу по всем ее основополагающим параметрам. Чем это может обернуться для биосферы и как скоро, пока не совсем ясно. Но, как уже видится, по достижении критического уровня разрушения, биосфера по своим качествам становится несовместима с существованием в ней человечества. На этом фоне, искусственно созданный за все предшествующие времена социо-культурный (техногенный) кокон оказывается неспособным спасти Homo sapiens от вымирания.

    Ибо сам по себе белково-нуклеиновый человек (главным компонентом которого по массе является к тому же неустойчивая и чрезвычайно подвижная вода), как биологический вид, способен существовать лишь в очень узких экологических рамках (на что в диалоге совершенно справедливо обратила внимание И. Делюсина!), особенно абиотического характера (температура, влажность, освещенность, давление, радиация, гравитация, химический состав воды и пищи и т.д.).

    Отнесение человека в группу эврибионтов (эвритопов) некорректно и неправомерно. Поскольку человек в сопоставлении с другими биологическими видами никак не самодостаточен (сам по себе, вне упомянутого культурального кокона) в смысле противостояния неблагоприятным факторам внешней среды.

  11. =мы слишком глупы и слабы, чтобы планировать и оценивать что-то в таких масштабах, тем более влиять на подобные долгосрочные тренды. Мы явно не доросли до проектов такого масштабного терраформирования.=

    «Слишком глупы и слабы», да.) Но о чем речь? Насколько известно, придуманный фантастами термин «терраформатирование» имеет отношение к освоению околоземного пространства. Или как?

  12. =А там, глядишь, если научный прогресс сумеет продолжиться, то наши возможности и кругозор, может быть, расширятся, вот тогда и будем думать, так ли уж нам нужна эта обледенелая Антарктида и прочая вечная мерзлота=

    Это чисто сциентистские фантазии!
    Несмотря на всю свою известную ограниченность, рационализм и линейное мышление не только господствуют ныне в сфере общественных отношений, но и все больше распространяют свое влияние на природу, которой человек в процессе своей материальной деятельности всюду стремится навязать свой (удобный ему, то есть рациональный) порядок.

    Вспомним, к примеру, «великие планы преобразования природы», связанные с изменением направления течения крупных рек, сооружением гигантских искусственных водохранилищ, осушением болотистых ландшафтов, массированной распашкой целинных и залежных земель и т.д. А также сопутствующие им энергичные лозунги типа: «Мы не можем ждать милости от природы, взять их у нее – наша задача!», «Мы победили паразитизм социальный – победим паразитизм и биологический!»; или уже в наше время: «Лучше мы будем в состоянии управлять генами, чем продолжать мириться с тем, что они управляют нами».

    Несостоятельность сциентистских фантазий вполне очевидна. Воображаемое вступление человечества в ноосферу, как минимум, предполагает контроль и управление глобальной планетарной системой — биосферой, которую природа создавала шаг за шагом, на протяжении миллиардов лет. Нынешняя биосфера информационно, структурно и функционально крайне сложна. Но управляющая система (как производная человеческого разума) по определению должна быть во всех отношениях намного сложнее управляемой, а это уже полный абсурд, к тому же это абсолютно нереально в смысле осуществления. Да и зачем перекладывать функции биосферы на какого-то искусственного монстра, если биосфера с этими функциями сама прекрасно справляется?

    Так что биосфера не имеет реальной альтернативы. Адаптация в системе «природа — общество» может осуществляться только в одном направлении: человечество должно приспосабливаться к законам биосферы и неукоснительно их соблюдать. Но никак не наоборот! Принятием и соблюдением именно такой экологической стратегии может быть, наконец, достигнуто подлинное торжество человеческого разума. Пока же мы наблюдаем стремительные изменения биосферы под влиянием человеческой деятельности, которые, к великому сожалению, носят не адаптивный, а деградационный характер. Какое уж тут царство разума, если человечество, даже осознав многие (хотя и далеко еще не все) аспекты порожденного им глобального экологического кризиса, не в состоянии остановиться и продолжает его усугублять. Оно ведет себя в среде собственного обитания (то есть в собственном жилище!), как слон в посудной лавке.

    Надеяться на то, что функционирование биосферы, а тем более ее дальнейшая эволюция будут подвластны когда-либо воле человеческого разума, хотя бы и вооруженного сверхзнаниями, супертехникой и супертехнологическими возможностями, — значит плодить заоблачные и далеко не безобидные иллюзии.

Добавить комментарий для Л.Л.Гошка Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *