Наркология в России: нашествие шаманов

Ольга Орлова
Ольга Орлова

Сколько наркозависимых в нашей стране? Ответ на этот вопрос получить очень трудно. Оценки экспертов различаются в разы. Но даже если мы точно узнаем, сколько именно наших сограждан страдают алкоголизмом и наркоманией, смогут ли они получить квалифицированную помощь в России? Об этом Ольга Орлова, ведущая программы «Гамбургский счет» на Общественном телевидении России, расспрашивала Евгения Крупицкого, докт. мед. наук, профессора, руководителя отдела аддиктологии (наука о зависимом поведении. — Ред.) Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института имени В. М. Бехтерева.

 

 

Евгений Крупицкий родился в 1959 году в Ленинграде. В 1983-м окончил лечебный факультет Санкт-Петербургской медицинской академии имени Мечникова. В 1988 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1998-м — докторскую. С 1996 по 1997 год работал в качестве приглашенного профессора в Йельском университете (США). В 2002 году возглавил лабораторию клинической фармакологии аддикций в Институте фармакологии имени Вальдмана Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени Павлова. С 2004 года руководит также отделом наркологии Санкт-Петербургского психоневрологического НИИ имени В. М. Бехтерева. С 2005 года ассоциированный профессор факультета психиатрии Медицинской школы Пенсильванского университета (США). Лауреат премий правительства Российской Федерации и нескольких международных научных премий.

— Евгений Михайлович, я не смогла найти данных о том, сколько в России наркозависимых больных. И удивительно, что даже данные чиновников профильных ведомств расходятся. Я уж не говорю об экспертах, которые занимаются лечением. И у Ваших коллег свой взгляд и свои оценки. Я хочу напомнить: в 2013 году были очень громкие цифры, которые многих поразили. Федеральная служба по контролю за наркотиками сообщила: у нас 8 млн россиян регулярно употребляют наркотики. В это же самое время Минздрав заявлял: примерно 630–650 тыс. Почему так трудно понять масштаб бедствия в стране?

— Да, всегда хочется оценить размер катастрофы. Но это не всегда так просто. Если человек хочет получить бесплатную наркологическую помощь, он берет направление у районного нарколога, идет в районный наркокабинет и встает на учет. И после этого он может бесплатно лечиться в стационаре или амбулаторно. Но он не просто встает на учет. Это одновременно социальная стигма, она влечет ограничения.

— Что такое «стигма»?

— «Стигма» дословно означает некий значок, метку. Диагноз автоматически ограничит его в получении водительских прав, в разрешении на владение охотничьим оружием, например, в возможности работать по некоторым специальностям. В этом действительно есть рациональное зерно. Никто из нас, наверное, не хочет, чтобы автобус, в котором мы едем, или самолет, в котором мы летим, вел человек, страдающий синдромом зависимости от каких-то психоактивных веществ. Неважно, алкоголь это или наркотики. Но, с другой стороны, есть и оборотная сторона медали, потому что, если у человека есть деньги, он идет в коммерческую клинику и лечится анонимно. В данном случае он платит не столько даже за качество помощи (там и там всё примерно одинаково), сколько за право не становиться на учет.

— Без стигматизации.

— Возвращаясь к Вашему вопросу. Если мы говорим о синдроме зависимости от алкоголя, или алкоголизме, от 1 до 2% по разным регионам — это так называемая учтенная заболеваемость. Число наркозависимых где-то раз в 5–6 меньше.

— Могут ли эти люди получить квалифицированную помощь?

— Это хороший вопрос. Что считать квалифицированной помощью? Здесь у разных специалистов в наркологии довольно разные взгляды на то, какую помощь считать основанной на результатах доказательной медицины. К сожалению, в наркологии с доказательной базой для целого ряда методов лечения не всё благополучно. Очень много такого, что я иногда называю «наукообразно декорированным шаманством». В основе шаманских действий лежат какие-то мистические представления и верования, которые шаман использует. Шаману для этого нужны звериные шкуры, барабаны. Зависит от мифов. А врач-нарколог эксплуатирует мифы, устойчиво курсирующие среди больных, страдающих наркоманией или алкоголизмом.

— Например?

— Разнообразные варианты чудесного излечения за один сеанс. Сейчас меня тут закодируют, торпедируют…

— Чудесная народная традиция — пойти «зашиться».

— Понимаете, всем хочется чуда. Все-таки XXI век. По определению Всемирной организации здравоохранения, болезни зависимости — это болезни мозга. И это хронические рецидивирующие заболевания.

— И их нельзя вылечить за один сеанс?

— Лечить болезни зависимости надо точно так же, как мы лечим все хронические рецидивирующие заболевания. Если вы лечите гипертонию, вы же всё время принимаете таблетки. Перестали принимать — что с давлением? Давление сразу поднимается. Начали принимать — оно опускается. То же самое здесь.

— Но лично я знаю людей, которые пошли «зашились» один раз, закоди-ровались, и после этого они не пьют 8–10 лет. Кто-то держится, кто-то продолжает не пить, кто-то потом срывается. Это же и есть чудо. Нет?

— Если человек верит в чудо, то чудо происходит. Вроде бы действительно хорошо — кому-то помогает. Но таких сравнительно немного. Как правило, мы имеем дело с ситуациями, когда люди начинают странствовать от одного врача-нарколога к другому в поисках того, кто их правильно закодирует или даст не пустышку. При этом болезнь развивается.

И когда мы предлагаем человеку научно обоснованное лечение, это мало кого устраивает. «Со мной ничего не произошло — значит, меня как-то не так лечили. Я не виноват». Понимаете, это такая игра: больной делает вид, что лечится, а врач делает вид, что лечит. Иногда мне говорят: «А что, это же такая психотерапия». Нет, извините меня, психотерапия не разрешает обманывать больного. А здесь, к сожалению, имеет место обман больного, причем часто за большие деньги.

— Таким образом, альтернатив постоянному приему препаратов нет?

— Конечно, у нас есть реально работающие после одного укола препараты. Они одобрены для лечения зависимости от опиатов не только у нас в стране, но и за рубежом. Но их срок действия ограничен во времени. Скажем, один укол — и в течение месяца опиаты не действуют. Есть имплантаты, которые вшиваются в переднюю брюшную стенку, и они где-то на 2–3 месяца могут блокировать действие опиатов.

Но это просто продленный эффект обычных препаратов. Можно принимать эти же препараты ежедневно в виде таблеток.

Наверное, надо пояснить, что, скажем, опиаты (героин, метадон) действуют на специальные рецепторы в мозгу и входят в них, как ключ в замок. А здесь вводится препарат, который связывается с рецептором, но не действует. Героин или другой лиганд опиатных рецепторов войти и подействовать не может. Замок забит цементом. Вы вводите героин в организм, а он не действует — как будто это просто вода. Он не может подействовать, потому что то место в мозгу, на которое героин действует (рецепторы опиатов), закрыто лекарством. Рецепторы опиатов заблокированы. Вы можете принимать таблетку перорально каждый день — она действует сутки. А можно сделать укол, который заблокирует эти рецепторы на месяц. А можно вшить имплантат, он заблокирует их, скажем, на 2–3 месяца.

Рис. М. Смагина
Рис. М. Смагина

И за это время с помощью психотерапии, социальной адаптации, наркологического консультирования можно сформировать какой-то новый жизненный стереотип, решить внутри-личностные проблемы и конфликты, найти работу, начать социально адаптироваться.

— Шаманы-наркологи действуют исключительно в России?

— За рубежом я не знаю ни одного, кто шаманил бы, надев белый халат и прикрываясь врачебным дипломом…

— Чем же мы хуже?

— Трудно на это ответить. Наша наркология вообще особенная в каком-то смысле. Помимо наукообразно декорированного шаманства есть у нас целый ряд стандартов, которые, на мой взгляд, не имеют достаточной доказательной базы. Я не знаю убедительных научных данных о применении, например, классических мощных антипсихо-тиков для лечения алкоголизма.

Во всем мире для лечения алкоголизма официально одобрены всего 4–5 препаратов. Но если вы возьмете стандарты оказания наркологической помощи у нас, то вы увидите, что в эти стандарты входит очень большое количество разных психотропных препаратов, включая те самые мощные антипсихотики. Они нужны, если мы имеем дело с белой горячкой. Но это не синдром зависимости. Это острое психотическое состояние.

Может быть ситуация, когда стандарты оказания помощи противоречат инструкциям по применению препаратов. Поэтому все-таки, мне кажется, нам надо в большей степени основывать принципы и процедуры лечения на доказательных (т. е. действительно научных) исследованиях и на тех показаниях, которые включены в инструкции по применению лекарственных средств.

— Употребление марихуаны было легализовано во время выборов в штате Калифорния и теперь уже в 28 американских штатах в разных случаях официально разрешено. Ведь наверняка в США проходили очень бурные дебаты по этому поводу, было обсуждение. Научно-доказательная медицина позволила провести эти законы? Почему это произошло?

— Очень хороший вопрос и очень непростой. Есть данные биологической науки, медицинской науки, если хотите: токсичность, вредность. И если мы говорим о токсическом действии марихуаны на мозг, о способности вызывать синдром отмены, то у марихуаны она действительно сравнительно невелика. И вот эти биологические данные, видимо, послужили основанием для того, чтобы легализовать.

— Вы хотите сказать, что биологи и биохимики лоббировали этот закон?

— Нет. Я просто хочу сказать, что изолированно взятые медицинские биологические данные достаточно спокойные для того, чтобы этот вопрос был поставлен. Но ведь на самом деле ситуация сложнее. Потому что употребление психоактивных веществ — это часть культуры.

Ведь что такое алкоголь? Это такой же наркотик с точки зрения биологической наркологии. Он имеет высокий аддиктивный потенциал, он вызывает зависимость, от него тяжелый синдром отмены — похмелье. Он вызывает изменение поведения. Сколько у нас преступлений совершается в состоянии алкогольной интоксикации? Тем не менее, он легализован. Почему? Потому что так исторически сложилось. И кстати, он локализован только в христианской культуре. Есть другие культуры, например мусульманская, где он не легализован. А в церемониях индейцев Центральной Америки легализованы галлюциногены.

Да, может быть, токсичность каннабиноидов (группа соединений, встречается в растениях семейства коноплевых. — Ред.) ниже, чем нейротоксичность алкоголя. Но мы хорошо знаем, что в определенном проценте случаев каннабиноиды вызывают проявление латентной психопатологии у человека. Не хочу сейчас развешивать ярлыки. Но у кого-то не началась бы шизофрения, если бы он не употреблял каннабиноиды. Это раз.

Два. Начиная с каннабиноидов человек постепенно дрейфует на другие, более серьезные вещества с гораздо более выраженным аддиктивным потенциалом. В общем, надо посмотреть, к чему приведет эта легализация… Непонятны последствия для психики, непонятны последствия для культуры.

— У Вас еще есть общественная нагрузка. Вы главный нарколог Ленинградской области. Я уверена, что Вы довольно часто общаетесь с чиновниками самого высокого уровня. Но Вы же говорите им то, что сейчас рассказали. Почему нет эффекта?

— Для того чтобы нас услышали, нужно, чтобы изменилось представление, которое где-то в середине прошлого века возникло.

— Почему мы пошли своим, самобытным путем?

— Знаете, есть такой Галапагосский архипелаг…

— Там Дарвин обнаружил вьюрков…

— Да, когда он путешествовал в качестве натуралиста на корабле «Бигль». Галапагосы отделились от Южно-Американского материка. Там животный мир эволюционировал своим особым путем. Дарвиновские вьюрки имели огромные уродливые клювы. Это история с российской наркологией. Она отделилась от мировой. Почему-то именно наркология. Вот какая-нибудь, понимаете, кардиология такая же, как во всем мире. Пульмонология такая же. Даже психиатрия сейчас в принципе такая же. А вот наркология сильно отличается. Там свои, своеобразные стандарты. Там этот огромный уродливый клюв наукообразно декорированного шаманства…

Евгений Крупицкий
Беседовала Ольга Орлова

Связанные статьи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *