Французский художник Фредерик Базиль (Jean-Frédéric Bazille; 1841-1870) погиб на Франко-прусской войне в расцвете сил: с момента его признания до его гибели прошло всего семь лет. Базиль оставил около 60 законченных работ, которые впервые были показаны публике на Осеннем салоне в Париже в 1910 году.
Недавно в музее Орсе в Париже состоялась большая выставка Базиля. Ее задачей было как можно более полно показать наследие художника и очертить его место во французской живописи — прежде всего в становлении импрессионизма. Поэтому экспозиция включала как работы старших современников Базиля (Делакруа, Курбе), так и картины его друзей и коллег — Моне, Ренуара, Сислея и др.
Жан-Фредерик Базиль родился в 1841 году в Монпелье в семье крупных землевладельцев. Его родители были образованными людьми; среди друзей семьи был, в частности, Альфред Брюйас (Alfred Bruyas), владелец значительной коллекции французской живописи.
В 1859 году Базиль получил степень бакалавра и намеревался посвятить себя живописи; родители же настояли на том, чтобы он выбрал медицину. Вплоть до 1862 года Базиль мог рисовать только в свободное время. Наконец родители согласились на то, чтобы в дальнейшем он учился в Париже. Это дало Базилю возможность оставить медицину и полностью посвятить себя живописи.
В Париже Базиль начал посещать мастерскую известного художника и педагога Шарля Глера (Charles Gleyre), где он познакомился со своими ровесниками: Ренуаром, Сислеем и Моне. В дальнейшем Базиля и Моне связывали близкие дружеские отношения; они вместе арендовали студию; Базиль помогал Моне деньгами, как, впрочем, и другим художникам.
Базиль страстно любил музыку; и это было отнюдь не поверхностное увлечение — он некоторое время успешно учился фортепиано у Габриеля Форе; страсть к музыке Базиль разделял со своим другом, музыкантом и коллекционером Эдмоном Мэтром (Edmond Maître), портрет которого он нам оставил.
Базиль успешно работал в разных жанрах — это пейзаж, портрет, натюрморт, жанровые сцены. Замечательно его умение передавать пространство, световоздушную среду.
На выставке в музее Орсе совмещены два способа экспозиции живописи — тематический и хронологический. Это позволяет показать работы Базиля вместе с работами его знаменитых современников, в том числе старших — Делакруа, Курбе, — и картинами его друзей и ровесников — Моне, Ренуара, Мане, Сезанна, Сислея.
Примечательна подготовительная работа, проделанная организаторами. К выставке в музее Орсе были сделаны по меньшей мере три документальных фильма — трехминутный анонс, 10-минутное введение и подробная часовая лекция о Базиле и его окружении (всё это доступно в Сети). Разумеется, сначала была разработана концепция выставки — заметим, задача с неочевидным решением: попробуйте показать взаимовлияние внутри круга авторов, давно имеющих статус классиков.
Фильм-лекция мне показался очень удачным: в нем нет ничего лишнего; авторы счастливо избегли сентиментальности, которую прямо-таки провоцирует трагическая судьба Базиля. Остается неясным, что побудило художника записаться в корпус зуавов; известно, что погиб он в сражении при Бон-Ла-Роланд, пытаясь защитить женщин и детей, укрывавшихся от атаки прусской армии.
Ревекка Фрумкина
Я не совсем по теме. Просто адрес проф. Фрумкиной мне неизвестен.
„Бесхитростный роман“, вдохновивший несколько
поколений советских ученых
Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…
Когда мне было лет 14, в пестрой библиотеке своего дяди я обнаружил книгу Митчелла Уилсона (Mitchell Wilson) «Жизнь во мгле». Трудно передать, какое впечатление она на меня произвела! Вот это – жизнь, вот это – настоящее дело для настоящего человека! Нечего и говорить, что я нашел и по много раз прочел другие книги этого автора – «Брат мой, враг мой», «Встреча на далеком меридиане». И в своем матклассе, и в университете я нашел немало таких же преданных почитателей этих книг. Все же я считал свое впечатление достаточно уникальным до тех пор, пока не стали появляться интереснейшие воспоминания ученых, пока — несколько более старшего, по отношению ко мне, — поколения. О том, какую роль сыграла книга Уилсона в их жизни, писали Р.Г.Баранцев, Р.М.Фрумкина, В.И.Бабицкий. Оказывается, она вдохновила не одно поколение советских ученых (и не только ученых)! Между тем, как справедливо отмечает Фрумкина, эти книги не слишком высоких художественных достоинств. Да и в США, как мне доводилось читать, Уилсон – малоизвестный писатель. Но она оказалась правильной книгой в правильном месте и попала в резонанс с тогдашними настроениями в обществе. Вера во всемогущество науки была всеобщей, причем не только в советском обществе. Как сказал мне мой нынешний заведующий кафедрой в университете г.Ахен проф. Вайхерт: «Тогда все думали, что наука решит в ближайшее время все проблемы, в том числе социальные. Сейчас наступила негативная реакция на те мало обоснованные ожидания».
Интересно, что практически одновременно с книгой Уилсона появилась гранинская «Иду на грозу», поднятая на щит официальной критикой. По ней даже был снят фильм. Но меня она совершенно не «зацепила», и, как я вижу по воспоминаниям, других тоже.
Я думаю, что люди, столь впечатленные в молодости книгой Уилсона, в любом случае выбрали бы научную карьеру. Но, наверное, какой-то вклад в этот выбор «бесхитростный роман» (как его охарактеризовала Фрумкина) внес!
Фрумкина пишет: «Я уверена, что книга, сыгравшая в моем формировании такую важную роль, сейчас совершенно забыта». Пока живы старшие поколения советских ученых, это явно не так!
А лично мне очень приятно, что мое впечатление от книги Уилсона оказалось отнюдь не уникальным!
P.S. Только совсем недавно понял смысл оригинального названия книги. Оно, конечно, продиктовано фразой великого ученого Анри Пуанкаре:
«Мысль — это только молния среди бесконечно долгой ночи, но эта молния – всё».
Андрианов Игорь Васильевич,
профессор
Igor_andrianov@hotmail.com