«Большая политическая ошибка РПЦ»

ТрВ-Наука обратился к ряду экспертов с просьбой выразить свое отношение к намерению властей Санкт-Петербурга передать Исаакиевский собор Московскому патриархату РПЦ. Публикуем поступившие комментарии.

Алексей Лидов, историк искусства и византолог, академик Российской академии художеств, Институт мировой культуры МГУ:

Думаю, что это большая политическая ошибка РПЦ, и вреда будет гораздо больше, чем пользы. При этом не так важно, кто де-юре будет владеть собором. В любом случае дорогостоящая реставрация будет оплачиваться государством и собор останется доступным для посещения, как любой православный храм. Но передача собора стала общественным событием, которое не поддерживается значительной частью жителей Петербурга.

Напомню, что в передаче собора РПЦ было отказано больше года назад. И вот под очевидным давлением и в связи с решением, принятым, по всей видимости, на самом верху, городские власти резко меняют позицию, создавая новое конфликтное поле. Большинству жителей города и страны понятно, что при множестве разрушенных и заброшенных православных храмов РПЦ требует передачи Исаакиевского собора именно как символа силы (имперского триумфа) и источника больших доходов от миллионов туристов. Однако моральный ущерб от этой демонстрации всемогущества и особых отношений с высшей властью будет огромен.

Десятки тысяч людей начнут рассматривать РПЦ как узурпатора и станут противниками православия в целом, не различая веру и поведение иерархов. И это усугубит и без того глубокий кризис и раскол между российским обществом и РПЦ, которая полностью отождествляет себя с современной правящей элитой. Это мы уже проходили в нашей истории до 1917 года и хорошо помним, чем всё закончилось ровно сто лет назад.

Алексей Лебедев, докт. искусствоведения, руководитель Лаборатории музейного проектирования:

Напомню, что музей — это специальный социокультурный институт, хранящий объекты, изъятые из повседневного обихода. Поэтому музей является точным термометром состояния культуры общества: чем выше культура, тем больший круг объектов оно осознает как ценности, которые нужно сохранять и передавать из поколения в поколение. Сейчас в стране запущен процесс демузеефикации, когда из музея извлекают экспонаты и опять начинают их использовать по первоначальному назначению. Это означает культурную деградацию общества. Если действовать дальше в той же логике, то Соловецкие лабиринты придется отдать язычникам и организовать там капище, фарфор XVIII века передать в рестораны, а Царь-пушку — артиллеристам. И устроить из нее стрельбы.

Еще более тяжелый случай — музеи, где главным экспонатом является само здание или комплекс зданий (музеи-заповедники, музеи-усадьбы и некоторые другие). Особенность их (в отличие от музеев коллекционно-павильонного типа) состоит в том, что их выселение из здания (комплекса) означает их уничтожение. Когда Пермскую картинную галерею выселят из собора, она — надеюсь — сохранится, а музей «Исаакиевский собор» прекратит свое существование.

Таким образом, речь идет не о переезде и не о передаче чего-то кому-то, а об уничтожении музея.

Аскольд Иванчик, докт. ист. наук, чл.-корр. РАН, гл. науч. сотр. Института всеобщей истории РАН:

Насколько я могу судить, в центре дискуссии по поводу передачи Исаакиевского собора в безвозмездное пользование РПЦ стоят два разных вопроса: во-первых, финансовый (поступления в городской бюджет от прибыльной работы музея, оплата содержания и реставрации собора и т. д.), во-вторых — проблема сохранности и доступности собора как памятника искусства и культуры, а также туристического и музейного объекта. Сюда входят опасения за судьбу не только самого здания и его декора, но и находящихся в нем экспозиций, включая маятник Фуко, давно уже ставший отдельной достопримечательностью.

По поводу первого вопроса мне, в общем, нечего сказать за недостатком информации, да и нет интереса к этой стороне дела. Что касается использования соборов, являющихся памятниками архитектуры и содержащих произведения искусства, по их прямому назначению, т. е. для богослужений, то это совершенно обычная практика во всех европейских странах, независимо от отношений в них между Церковью и государством.

Это верно, например, и для Франции, последовательно проводящей политику разделения Церкви и государства и светскости всего, что имеет к государству отношение. Во Франции, кстати, тоже в свое время в массовом порядке возвращали Церкви здания храмов, национализированных, оскверненных и поврежденных во время революции, и в некоторых из них есть экспозиции, связанные с этими печальными событиями.

При этом если Церковь владеет памятником архитектуры или пользуется им, то она обязана соблюдать общие для всех правила и законы, связанные с использованием памятников. А эти правила очень жесткие: запрет на любые изменения как внешнего вида, так и интерьера (гвоздь нельзя самовольно вбить, не говоря уж о самовольной реставрации) без сложных согласований и одобрения проекта экспертами, обязанность обеспечивать полную сохранность памятника и принимать все меры против его повреждений и т. д.

Контроль за использованием памятников осуществляется постоянно, и за любые нарушения одинаково жестко спрашивают и с частного лица, и со светской организации, и с церковной общины. Если речь идет о важных памятниках, являющихся туристическими объектами, то церковные организации обеспечивают доступ в них (как правило, бесплатный) в то время, когда нет службы. Часто и во время службы большая часть соборов доступна для посещения — нельзя заходить лишь в специально обозначенные части, предназначенные только для верующих.

Так что, казалось бы, большой проблемы в передаче Исаакиевского собора в пользование РПЦ нет, хотя и не очень понятно, зачем это делать, учитывая, что богослужения в соборе и сейчас происходят чуть ли не ежедневно и взаимодействие между музеем и Церковью вполне налажено и до сих пор всех устраивало.

Проблема, однако, в том, что законы об охране памятников в нашей стране выполняются плохо, а контролировать использование этих памятников могущественными и влиятельными собственниками или распорядителя-ми — одним из них, конечно, является РПЦ — практически невозможно. При этом положительные примеры есть — мне в голову прежде всего приходит храм Святителя Николая в Толмачах. Здесь с соблюдением всех необходимых музейных условий хранится величайшая православная святыня и одновременно ценнейший памятник искусства — икона Владимирской Богоматери и некоторые другие иконы. В то время, когда там не идет богослужение, храм открыт для посещения как один из залов Третьяковской галереи.

К сожалению, много и противоположных примеров, когда переданные РПЦ памятники архитектуры и истории погибли или были повреждены в результате небрежного с ними обращения или в результате несогласованных и неквалифицированных реставраций, поновлений или перестроек, — и эти примеры широко известны и часто упоминаются в последнее время. Насколько мне известно, никаких последствий для виновных такие случаи не имели.

Таким образом, дело не в самом факте передачи Исаакиевского собора Церкви, а в том, что значительная часть общества не верит в то, что Церковь захочет и сможет обеспечить должное содержание памятника и его доступность для туристов, и не верит в то, что светская власть за-хочет и сможет в случае необходимости заставить Церковь выполнять эти обязательства. И следует признать, что эти опасения совсем не лишены оснований, а РПЦ и светские власти слишком мало делают для того, что-бы их рассеять не словами, а делами.

Сергей Кавтарадзе, искусствовед, член Союза московских архитекторов, лауреат премии «Просветитель» 2016 года:

Я стараюсь понять, почему на самом деле передача Исаакиевского собора в ведение РПЦ вызывает такую негативную реакцию. То есть понятно: храмов больше не становится (службы там проводились и так), а одним крупным музеем станет меньше. И еще: музей сам зарабатывал на поддержание здания в порядке, еще и перечислял деньги городу, а теперь питерцы из общегородского бюджета будут оплачивать его содержание.

Но, кажется, есть что-то еще, глубже лежащее и потому менее заметное. Пробую разобраться. РПЦ просит государство: «Верните нам храм!» К кому на самом деле обращено это требование? Раз государство — это мы, получается, что ко всем нам. То есть часть общества (практикующие верующие Русской православной церкви) просит у всего общества отдать здание им. Получается, что здание принадлежало всем, а теперь будет отчуждено у части граждан. Думаю, проблема в этом. Мы все — наследники культурного достояния страны (я, кстати, тоже, несмотря на фамилию). И пока здание — «музей-храм», там свои и прихожане, и те, кто приходит к памятнику культуры. Исаакий, кстати, и задумывался не просто как культовое сооружение, но как средство продемонстрировать технологическую и культурную мощь Российской империи, ее экономический потенциал. А вот с изменением статуса на «храм-музей» значительная часть общества доступ в помещение сохраняет, но уже в качестве «чужих».

Но, полагаю, даже не это вызывает столь решительные протесты. Для руководства РПЦ вполне естественно делить граждан РФ на своих и не своих. А вот когда его притязания в обязательном и приказном порядке поддерживают те, кто выступает от лица государства, то они как бы посылают всем нам неприятный сигнал. Граждане страны начинают рассматриваться как «правильные» и «неправильные». Государство как бы говорит, что нормальный гражданин — русский православный (еще можно быть мусульманином и буддистом, конечно, если это оправдывается происхождением). Он и наследник всего. А остальные… Терпеть, конечно, их приходится. Но это теперь — чужие.

Связанные статьи

25 комментариев

  1. Посмотрите Собор Парижской Богоматери действует и как музей и как храм. И ничего с ним не случается.

    1. В ФБ «запустили» этот «довод». Но соотносить, естественно, нужно не с западными реалиями, а с нашими. А наши такие

      http://www.fontanka.ru/2017/01/16/048/
      Когда в музей приходит РПЦ
      «Фонтанка» узнала, как сейчас живут Смольный и Казанский соборы, которые раньше были музеями.

  2. Тут со всех сторон дикость явная — и юридически, и в научном плане (поддержание и грамотная реконструкция таких памятников — это очень тонкое дело, дров наломать от невежества запросто). Этакий манифест клерикалов — «мы теперь — господствующий класс!».

  3. А почему ТрВ ничего не пишет про ситуацию с Пулковской обсерваторией? Там как раз пригодился бы и был бы полезен научный комментарий.

    1. Я ночью за полчаса до Вашего комментария разместил в нашем фейсбучном аккаунте ссылку на голосование по этой проблеме, это послужило причиной вопроса? :-) Ну не о всем вспоминаем и можем/успеваем написать в бумажном номере. Иногда это стараемся компенсировать публикациями онлайн или хотя бы в наших соцсетях…

  4. «Государство как бы говорит, что нормальный гражданин — русский православный…»

    Деградация — это когда общество обсуждает тему, все комментарии к которой уже написаны, причём давным-давно.

    «Истинной религией всегда оказывается та, которую исповедует государь; истинный бог — тот бог, поклоняться которому приказывает государь; таким образом, воля духовенства, которое руководит государями, всегда оказывается и волей самого бога.»

    Поль Анри Гольбах (1723—1789)

  5. Не понимаю! Вопрос о передаче Исаакия мог решиться только в Москве. Нашего питерского губернатора сделали крайним. Большая часть жителей города против передачи собора. Власть на ровном месте колет общество, использует все адм.средства для замачивания и искажения действительности, не дает жителям Сенкт-Петербурга сказать свое мнение открыто. Толкает общество к запретной красной черте, люди начинают отворачиваться от церкви. И все это из за жадности РПЦ?

  6. Все прекрасно понимают, что Исаакиевский собор строился четырежды, для верующих православных людей на средства верующих православных людей ( в том числе и на средства моих предков, кои были прихожанами этого собора с начала 19 столетия)…Это уже не кощунство, а святотатство, абсолютное небрежение своей историей и своими предками, устраивать по-коммунистически музеи в Церкви…и когда говорят, что мы и теперь построим нечто новое — это очередная ложь!!! Потому что духом коммунистического атеизма пронизано и ныне практически все в нашей стране. В том числе и курс, видимо, физики, а уж истории — и подавно…

    1. «…на средства верующих православных людей…»

      Разрешите Вас удивить: деньги собирали со всего населения Российской Империи — в том числе с мусульман, иудеев и пр.

      А тех, кто не платил, как минимум пороли — для вящего торжества православия.

      Учите историю собственной страны, пока не поздно.

    2. Врете, как православный…
      По сущесству Вам уже ответили.
      А бога нет, любезнейший.

        1. «Если на место слова бог поставить слово священники, богословие станет одной из самых несложных наук. Отсюда следует, что на свете нет истинных безбожников, ибо кто, находясь в здравом уме, станет отрицать существование духовенства? Оно слишком хорошо дает себя чувствовать.»

  7. Как потомственный ленинградец, я наконец-то получил окончательное подтверждение своим чувствам. После этой истории с Исаакием я имею право заявить, что я ненавижу РПЦ как организацию, и презираю православных, как людей, поставивших свои корпоративные интерсы выше интерсов всего общества.

    1. Кроме РПЦ, есть православные греки, болгары, сербы и румыны. За что их-то презирать?

    1. Вот тем, откуда берутся деньги и куда они идут, нужно заниматься очень плотно. К сожалению, древние кочевники были далеки от этой проблемы и поэтому Ветхий Завет инструкций практически не содержит. Да и в Новом, кроме призыва платить налоги, мало что можно почерпнуть.

      Поэтому знаменитые часы Гундяева и сочли своим моральным долгом исчезнуть.

    1. https://ru.wikipedia.org/wiki/Храм_Василия_Блаженного

      Настоящее время
      С 1991 года Покровский собор находится в совместном пользовании музея и Русской Православной церкви. Богослужения совершаются регулярно в воскресные дни и на второй день Светлой Седмицы (Пасхи) священниками Патриаршего подворья храмов в Зарядье и Китай-городе[11].

    2. Для начала следует разобраться, кто оплачивает содержание знаменитого железобетонного новодела имени Лужкова. А то после плясок с песнями выяснилось, что РПЦ имеет к нему весьма косвенное отношение.

  8. Что касается моей позиции, то я никогда и прежде не различал праволсавия и РПЦ. И то, и другое — это зла для развития страны. Религия и ее оформление нужна власти для поддержания своего положения. Проще всего закрепления власти можно добиться при невежественном населении, готовым поверить в божественное происхождение кремлевских сидельцев. Отсюда — неизбежное использованиме непрофессиональными наемнными менеджерами мдеологических инструментов для оболваниявания ширнармасс.

  9. Когда власть не может добиться уважения иным путем, она привлекает церковь.

Добавить комментарий для Амина Абсалямова Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *