Мария Молина, мл. науч. сотр. Института языкознания РАН:
Всю сознательную жизнь мечтала быть ученым. Заниматься наукой. На собеседовании в университет в 17 лет на вопрос о хобби отвечала: «Древнерусские редуцированные». Из того нашего набора — 50 человек, 1995 год — наукой кроме меня занимаются двое. Тогда, в 1990-е, я, как и все, пошла работать — то есть зарабатывать деньги. Жить-то надо.
Спустя десять лет, когда я уже давно работала журналистом, было так: предложить тему про науку в солидных общественно-политических изданиях — практически везде засмеют. Про это можно писать в каком-нибудь «отделе жизни»; платили за такое мало, в профессии не котировалось. Наука же, в конце концов, не металлургический бизнес. «Про науку» была мечта в духе «не можешь ползти, лежи в ее направлении». Одной рукой пишем про бизнес, другой — заканчиваем текст про древнерусский язык и сдаем экзамены за очередной курс университета.
Спустя еще четыре года научный руководитель предлагает мне, редактору ленты новостей «про науку и интересное» (уже, заметьте, не бизнес! Денег всё меньше, счастье всё ближе), писать статью по результатам диплома. Казалось бы, мечта стоит у порога, — но у ног ползают дети. Просят есть, пить и всяких прочих бренных вещей.
И вдруг — спустя еще два года — мечта стала приобретать самые что ни на есть реальные, хоть и (пока еще!) колеблющиеся в воздухе очертания. «Вокруг света» запускает журнал «Наука в фокусе», и Егор Быковский зовет выпускающим редактором. Три года чистого счастья вперемешку с изрядным недосыпом — и где-то посреди всего этого появляется возможность вернуться в лингвистику. «Наука в фокусе», жизнь которой была яркой, но, увы, краткой, входит в последний свой год как раз вовремя, чтобы времени хватило на защиту магистерской диссертации и на аспирантуру.
Хеттский язык II тыс. до н. э. сменил редакторские будни, правки, дедлайны и работу с авторами. Мечта стала настолько реальной, что практически протянула руки к нашему горлу — денег на научные проекты по-прежнему не дают. Уж точно не младшим научным сотрудникам Института языкознания. Они, впрочем, счастливы: жизнь прожита не зря. Мечта реализована.
ТрВ-Наука в этой жизни был особым пунктом — место, где можно быть ученым и при этом работать в газете. Те, кто собирал номер, — ими гордились; тем, кто писал туда, немного завидовали (я точно). Мелкая мечта иметь колонку в ТрВ еще не осуществилась. Может быть, стоит лечь в ее направлении?
Михаил Бурцев, руководитель Лаборатории нейроинтеллекта и нейроморфных систем НБИК-центра Курчатовского института:
Как человек я мечтаю о том, чтобы мир, в котором мы живем, двигался в сторону уменьшения конфликтов между смыслами, ценностями и целями отдельных людей при увеличении разнообразия этих смыслов, ценностей и целей. Это позволило бы всем нам осуществлять свои мечты, помогая, а не мешая друг другу. Как ученый я мечтаю понять принципы усложнения организации в природе. Усложнение часто связано с адаптацией к условиям существования. Тогда можем ли мы считать каждую новую адаптацию в эволюции или обучении новым знанием об окружающем мире? Если да, то неизбежно ли накопление знаний как инструментов выживания? Можно ли ввести меру приспособленности, связанную с объемом знаний и способностью к их приобретению организмом? Как оптимизировать получение новых знаний за счет использования машинного интеллекта?
Как просветитель я мечтаю, чтобы каждый имел возможность получить доступ к научной картине мира и привести свое индивидуальное мировоззрение в соответствие с ней.
Александр Ершов, научный журналист, выпускающий шеф-редактор сайта N+1 (nplus1.ru):
О чем мечтает редакция N+1? Это довольно предсказуемо — о читателях. О людях, которые интересуются наукой, о тех, кто любит ее и ценит, кто видит ее красоту. О тех, для кого наука — это работа и судьба, и тех, кто честно говорит, что ничего в ней не понимает, но восхищается работой ученых. Мы мечтаем стать площадкой, одинаково интересной и для тех и для других. Где неуместно противопоставлять научпоп и настоящую науку, потому что первое вовсе не означает профанацию, а второе совсем не тождественно разговору на птичьем языке.
Мы мечтаем о том, чтобы тот рост интереса к науке в России, который мы наблюдаем в последние несколько лет, не ослабевал ни через год, ни через два. Чтобы эта волна перехлестнула уже пороги академических институтов и люди, которые там работают, вспомнили, что их работа вообще-то самое интересное занятие на земле. А значит, о ней надо говорить, писать, читать лекции и сочинять стихи.
Мы мечтаем о том, чтобы бесконечные реорганизации и оптимизации не лишали этих людей возможности и желания делать это. Еще мы мечтаем о том, чтобы научно-популярных проектов в России становилось всё больше, чтобы уже существующие крепко встали на ноги, найдя для себя свой собственный способ существования , — существования, независимого от погоды, государства, инвесторов и кого бы то ни было еще, кроме читателей. Потому что читатели — единственный смысл существования любого издания.